Останься со мной

Получаю сочувствующий взгляд от молокососов. Мол, товарищ старпер, пора принимать таблетки, оздоровительную клизму и спать. Испытываю дикое желание раскатать их прямо здесь.

Вознесенская мигом считывает мой настрой, поэтому ловко отвязывается от этих бакланов, но когда уходят — провожает их большими грустными глазами.

— Счастливые.

— Смертники.

— Ох, — она хлопает себя по лбу, — надо было попросить их снять для меня полет. Я сейчас мигом. Подождите меня здесь!

— Стоять! — ловлю ее за руку до того, как сбегает на мост, — никуда не пойдешь.

— Ну, Демид, — хныкает она, — пожалуйста! Мне очень надо.

— Лера, уймись.

Она отворачивается. Шмыгает носом. Украдкой вытирает глаза. Ревет что ли?

У меня аж в груди екает. Ненавижу женские слезы, потому что это в девяносто процентах случаев чистая манипуляция, но ее хочется утешить. Поэтому обнимаю одной рукой за плечи, второй держу Макса.

— Я не понимаю, почему ты против. Прыгну и все. Делов-то.

— Нет.

— Там ничего страшного.

— Там страшно.

— Я же тебя не прошу. Постоишь тут с Максом. На твердой земле. Ничего с тобой не случится.

Меня начинает раздражать то, что Лера считает будто я за себя трясусь.

— Вообще-то я переживаю, как бы с тобой чего не случилось, — ворчливо, ей в затылок.

— Да ничего не случится. Это безопасно.

— Конечно, Двести метров сплошной безопасности.

— Ты можешь отвернуться. Я прыгну, поору, получу потом запись своей перекошенной физиономии и буду самой счастливой девочкой на свете. Мне очень нужен этот репортаж. Очень-очень. Умоляю, Демид…

…В общем, капец.

Я так и не понял, как так случилось, что Лерочка стоит на смотровой площадке, а я на мосту. У меня к ногам привязан эластичный канат, на голове шлем с камерой. По-моему, в какой-то момент воспитательный процесс зашел не туда.

— Готов?

— Нет.

Я словно в себя прихожу. На хрен мне такие приключения сдались?!

Отступаю на шаг назад, намереваясь отказаться от этого безумия, но краем уха цепляю разговор тех самых молокососов, с которыми Лерка кокетничала.

— Этот точно не прыгнет. Пижон офисный.

Цепляет.

Смотрю на то, как далеко внизу пенится река, на горы подступающие с одной стороны, и темную гладь моря вдалеке. И кругом зелень. Воздух. Наверное, где-нибудь неподалеку растет хмель, потому что мне внезапно бьет в голову.

Почему бы и нет? Я всю жизнь, как робот. Все по жестким правилам и расписанию. А каково это, когда отбрасываешь все рамки, и окунаешься в свободное падение.

— Передумал?

— Нет, — семеню к краю, — настраивался.

— Готов?

— Да!

— Технику прыжка помнишь?

— Да.

— Вперед.

И я прыгаю. Сердце ухает куда-то вниз, в ушах свистит ветер. Река, ущелье, побережье, горы, лес — все смешалось в одну кучу. Трос натягивается, плавно замедляя паление и выдергивает меня обратно. Пружиню над ущельем, широко раскинув руки.

Сердце стучит так, что за его грохотом не слышу своего вопля. Да, я ору! Сначала от страха, потом от дикого восторга, который захлестывает на адреналиновой волне.

Это невероятные ощущения. Я чувствую себя свободным.

Потом меня спускают вниз. Что-то говорят, хлопают по плечу, стаскивают с головы шлем с камерой. Я ни хрена не понимаю, но улыбаюсь как дурак, и чувствую себя счастливым.

Лера с Максимом ждут меня на лавочке возле смотровой площадки. Едят мороженое, кормят воробьев крошками детского печенья.

— Ну как? — спрашивает она, облизывая сахарный рожок.

У меня от адреналина всплеск мужских гормонов. Если бы не Макс, я бы ее прямо здесь. На лавке. И срать на посторонних.

— Словами не передать, — с трудом выдыхаю и отдаю ей флешку с записью прыжка, — действительно будто заново родился.

— Здорово, — улыбается.

— В принципе, если ты действительно хочешь, можешь прыгнуть…

Я переживаю за нее, но не могу отнять у нее такие впечатления.

— Пф, — фыркает она, — еще чего. Я ж не дура. Мне и без того острых ощущений в жизни хватает. И вообще, Максу скоро спать. Пора возвращаться.

Я ошалело смотрю на эту трепетную яжемать.

— Ты…развела меня?

— О, даааа! — жмурится с неприкрытым кайфом.

— Лера, мать твою…

— Не выражайся при ребенке, — невозмутимо облизывает моложеное и смотрит на меня честными открытыми глазами.

— Да как так-то!

Я не могу поверить, что эта заразища развела на дикое безумие. Меня! Акулу бизнеса! Серьезного и хладнокровного Демида Барханова! Капец.

— А вот так, — сует мне в ладонь мороженое, — на охладись.

Сама подхватывает Макса на руки и неторопливо бредет прочь. А я как дурак, стою с открытым ртом и смотрю ей вслед.

— Лера!

— Тебе понравилось? — перебивает мое возмущение.

Я теряюсь. Хочется сказать нет, но это будет неправдой.

— Допустим.

— Почувствовал, как душа развернулась?

— Еще как.

До сих пор никак обратно не свернется. Бурлит и пенится.

— Не благодари, — и дальше, не оглядываясь.

— И за что мне тебя благодарить.

— За то, что напомнила, что в мире есть много того, ради чего стоит жить.

Глава 29.3

Глава 29.3

— Стоп! Давай назад! Еще раз!

— Вот это морда!

— Да вы запарили, — пытаюсь отобрать у Швецова телефон, но этот сучонок ловко отпрыгивает в сторону. Следом за ним Артур.

— Не мешай, Дэм! Дай людям отдохнуть.