Останься со мной навсегда

Сели ужинать. Асан включил телевизор. На экране появились титры фильма. Бакыт, сидевший и уныло евший суп, оживился. Это оказался «Белый пароход». Мальчик вспомнил, что об этом фильме рассказывал Мамат байке. Он стал с интересом его смотреть.

Вместе с Нургазы* Бакыт переживал и поход в школу, и ненависть к Орозкулу*, ударившему дедушку и убившему оленя. Он сопереживал мальчику из кино, и в то же время видел своё сходство с ним. «Белый пароход» произвел на Бакыта неизгладимое впечатление. Ночью ему привиделось поле битвы, мать Олениха* и старая ведьма. Видимо, Бакыт во сне стонал, его растормошила Сайра эже и успокоила: «Ну, что ты, сынок? Тебе приснилось чего? Успокойся… — женщина ласково погладила Бакыта по голове. — Спи».

* * *

Утром Бакыт проснулся от странного шума. Он открыл глаза и увидел Сайру эже, склонившуюся над Бермет. Девочку рвало. Видимо, вчера на озере её просквозило. Бакыт вскочил и, быстро одевшись, подбежал к сестренке. У Бермет от напряжения покраснели сосуды глаз. Она плакала, и сквозь слезы её снова рвало. Вошел Асан, у него был озабоченный вид. Он принёс горячего чаю. Сайра эже приподняла девочку и, ласково приговаривая, стала поить её. Девочка, пытаясь успокоиться, пила горячий чай, обжигая губы. У неё поднялась температура. Речи о поисках бабушки не было. Дав жаропонижающее и сменив одежду Бермет, Сайра эже укрыла её и позвала жестом Бакыта. Когда они вышли в другую комнату, женщина сказала:

— Видишь, девочка заболела, вы у нас останьтесь, пока ей не станет лучше, а потом Асан отвезет вас, хорошо?

— Хорошо. А Бермет не умрет? — испуганно спросил мальчик.

— Нет, конечно! Ты что? Всё будет хорошо… — Сайра эже погладила мальчика по голове.

Асан уехал к своему заказчику.

Весь день Бакыт не отходил от сестренки. Она ослабла. Мальчик, как только девочка открывала глаза, подносил к её губам питье. Она стонала сквозь сон, а он укрывал её и вытирал выступавшие на её лбу мелкие росинки пота.

К вечеру температура спала. Бермет запросилась на улицу. Бакыт, бережно поддерживая её за локоть, вывел во двор. Девочку шатало. Сайра эже, хозяйничавшая во дворе, увидев вышедшую на крыльцо девочку, заторопилась:

— Ай, ай! Ты зачем встала? Упадешь ведь! Ну-ка, пойдем, я тебя на ручки возьму. — Женщина подняла ребенка и спросила, зачем ей понадобилось выйти. Узнав причину, Сайра эже занесла девочку обратно в дом и попросила Бакыта вынести из соседней комнаты таз. Затем попросила Бакыта выйти на улицу и не заходить, пока она не позовет его.

Женщина снова отнесла ее и уложила, укрыв, спросила, не хочет ли та кушать. Бермет отрицательно покачала головой. Через полчаса Сайра эже зашла в комнату с разносом и поставила на стул перед девочкой.

— Надо поесть, балам! А то сил не будет. А что я потом твоей бабушке и маме скажу? А? Ну-ка, давай садись и поешь немножко.

Бермет смогла съесть лишь кусочек свежего хлеба и выпила чай. Она вяло откинулась на подушку. Бакыт с тревогой смотрел на сестренку.

Как же это он так не усмотрел за ней? Вот теперь из-за него Бемка заболела. Ей так плохо! Бакыт взял ладонь сестренки и погладил. Девочка с благодарностью посмотрела на него и сказала:

— Ты самый лучший брат на свете…

Мальчик обнял девочку и, целуя её в щеку, сказал:

— Ты только не болей, Бемка, ладно? Ты же у меня одна сестренка… Я тебя, знаешь, как люблю? Я тебя никому в обиду не дам… Никогда…

Так прошел этот день.

* * *

Завтра будет ровно неделя, как Нургуль лежит в больнице. О детях нет никаких известий. Странно, что ни в одном из отделений милиции никто не видел двух детей без взрослых. Почему их никто не видел? Неужели?.. Нет! Нет! Они живы!

Нургуль сглотнула и постаралась не заплакать. Она стала смотреть в потолок и находить в рельефных неточностях причудливые силуэты.

Пришёл стоматолог, он осмотрел зубы Нургуль, покачав головой, сказал, что надо проколоть витамины и потом вставлять выбитые зубы. Нургуль молча кивала головой. Она понимала, что надо, но денег у неё не было.

Гульмира Джакыповна, наблюдавшая за Нургуль, обратилась к ней после ухода врача:

— Ты не переживай! Я дам тебе денег.

— Что вы, эже?! Не надо… — Нургуль покраснела.

— Это почему это? Ты думаешь, я ничего не вижу? Даже не думай сопротивляться, ты мне как сестренка, понимаешь? — голос говорившей задрожал. — У меня никого нет… Вообще никого, понимаешь?! Всю свою жизнь я жила только для себя, и вот только теперь поняла, как важно жить для других! Жаль, что это произошло так поздно… Я ведь могла много чего сделать… — лицо Гульмиры Джакыповны исказилось. — Всё это моя жадность. А зачем мне это? Куда я все это дену, когда умру, разве оно мне понадобится? Знаешь, раньше, оставаясь наедине со своими мыслями, я думала, почему я такая несчастная и всё жалела себя, а сейчас я понимаю, что это было мне наказанием за мою алчность… — женщина глубоко вздохнула и продолжила: — Не лишай меня радости делать людей вокруг себя более счастливыми.

— Как я могу думать о счастье, когда я не знаю о судьбе моих детей?

— Твои дети живы! Даже не сомневайся! Вон у тебя какой мужчина есть!