Останься со мной навсегда

Барский продолжал свое дело — целовал совершенно потерявшую дар речи меня. Поцелуи плавно сменялись легкими и приятными укусами. Моя шея и уши горели от его поцелуев и дыхания. Я тяжело вздохнула, убрала волосы и запрокинула шею, приглашая продолжать. Приглашение было принято мгновенно.

Что я творю? А почему он не трогает губ? Почему не сжимает в объятиях? В мою голову лезли тысячи глупых вопросов, ответы на которые я не знала или просто не хотела знать.

Стоило только подумать о поцелуях, как его губы накрыли мои. Поцелуй был диким и приятным одновременно. И снова взрыв. Пожар. Потушите меня кто-нибудь, пока я не сгорела под его напором.

Прошептав мое имя, Стас одну руки положил мне на шею, большим пальцем гладя по щеки, и гоняя тысячи мурашек. Вторую руку он положил мне на талию, притягивая меня сильнее к себе. А потом, видимо реши не мучиться, и посадил меня на колени к себе лицом. Продолжая целовать и все крепче и крепче, прижимал к себе.

Почему мне хочется раствориться в нем? Что со мной происходит? Почему веду себя так? Ау, разум, где ты? Но видимо он ушел в небольшой отпуск, и отвечать мне в ближайшее время не собирался.

Я слегка закусила нижнюю губу Стаса, и у него вырвался судорожный вздох. На меня этот вздох подействовал, как валериана на кота, и я ответила со всей страстностью, которая у меня была.

Барскому это очень понравилось, и он опустился спиной на кровать, увлекая меня за собой. Его руки продолжали обнимать меня за талию. Мне показалось, что он хочет доминировать и перевернул на спину, ложась на меня сверху. Парень взял меня за ногу, сгибая в коленке, и он провел огненную линию ладонью от лодыжки до бедра.

В этот момент я запаниковала, и Стас моментально отстранился и сел, скомкав в руках край покрывала. Он продолжал тяжело дышать и не смотрел на меня. Я в свою очередь старалась не смотреть на него и пыталась отдышаться и унять бешеный стук сердца, который продолжал отбивать барабанный ритм.

— Прости меня! Я… я… я не должен был, — еле выговорил он.

Я ничего не могла ответить. Я ругала себя за слабость и за то, что ошиблась на счет Стаса. Он оказался намного благороднее, чем я наивно предполагала. Мне казалось, что если он услышит из моих уст отказ, то не остановится и возьмет все, что ему надо силой. Но Барский неведомым мне образом остановился именно в тот момент, когда я хотела, что бы он, не останавливался. Я знала, что потом возненавидела себя за это. И я сейчас была ему безумно благодарна, что он не такой плохой, каким кажется на первый взгляд.

— Мил, прости, пожалуйста, — тихо проговорил опять слова извинения Стас. Мне, наверно, надо что-то сказать, но у меня все во рту пересохло. Да и что я могла сказать? Я ведь с большим удовольствием принимала все его поцелуи и ласки.

— Зачем ты это делаешь? — как-то жалобно произнес молодой человек, смотря на меня щенячьими глазами.

— Делаю что? — нашла я в себе силы, наконец-то ответить. Вместо ответа Стас вскочил на кровать и поднес свой нос к моему, и только потом ответил:

— Губы. Зачем ты их облизываешь? — почувствовала я на своем лице теплоту его дыхания.

— Я… я не знаю, — растерялась я.

Барский придвинул свое лицо ближе, смотря на мои губы. Я сама того не заметила, как снова провела языком по пересохшим губам. Стас как-то странно застонал, быстро встал, сказал, что ему уже давно пора уходить, и то, что он очень надеется увидеть меня в скором времени.

Когда Станислав был за пределами моей комнаты, я громко рассмеялась. Ну, Стас, ну дезертир. Он сбежал! С ума сойти! Вот чего я не ожидала от него, так это того что парень сбежит. Он побоялся, что не сдержится и набросится на меня? А сейчас он пойдет искать другую жертву? Я рассмеялась еще сильнее, но мысль мне не понравилась. Так, по-моему, у меня истерика. Надо срочно успокоиться!

— Он рассказывал тебе анекдоты? — вошла Ирина с двумя емкостями. Одна была под цветы, а другая для меня — лекарство. Фууу!

— Ирина, а ты в толковании снов разбираешься? — неожиданно вспомнила я свой сон.

— Разбираюсь немного. Давай сначала выпей лекарство, а потом расскажешь.

Я повиновалась ее воли. Она же лучше знает, что делать, правда? А потом рассказала сон.

— Ну, что я могу сказать, — задумчиво произнесла Ирина. — Если во сне видишь, как вода разливается и покрывает все больше и больше суши, то надо готовиться к капризам судьбы. А насчет острова… — Загадочно улыбнулась Ирина. — Для женщины подобный сон обещает счастливое замужество.

Что? Замужество? Какое еще замужество? Я и замуж — уму непостижимо! Да и никто и не зовет. И тут я вспомнила разговор со Стасом в кафе.

'А сколько тебе лет?'

'23, а что не выгляжу?'

'Нет. Тебе жениться пора'

'А ты согласна?'

— Какое замужество? — спросила я у Ирины. — Мое?

— Ну, конечно, Мила. Не мое же! — рассмеялась женщина, а я нахмурилась.

— Знаешь, мне твой сон кое-что напоминает, — сказала она отсмеявшись.

— И что же? — буркнула я, которая замуж не собиралась.

— Одну небольшую притчу. Хочешь, расскажу?