Останься только навсегда

Лгунишка. Но очень милый лгунишка. Пока я ем сэндвичи, наблюдаю за Рейденом и вспоминаю его слова, сказанные в участке. Я думала о них очень много и столько же раз, сколько прокручивала в голове его признания, удивлялась его доброте и отзывчивости, как и нашла сотню подтверждений его чувствам ко мне. Раньше я не замечала их. Совсем не замечала, ведь обычно со мной пытаются сблизиться, потому что я Шайди Лоу и могу помочь. А он, этот странный и необычный мотылёк, не требует практически ничего взамен, кроме эмоций и чувств. Конечно, это и так много для меня, но всё же… Он видит во мне женщину, о которой хочет заботиться. И это теплом отражается в груди. Её давит от переполняющего тепла.

— Почему ты так смотришь на меня?

Моргаю и дожёвываю сэндвич, вытирая пальцы о салфетку, которую он протягивает.

— Никак я не смотрю, — отворачиваясь, выбрасываю салфетку в урну, изучая сайт с показателями просмотра статьи.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

— Шайди, — Рейден касается моей ладони, лежащей на столе, и я шумно вздыхаю.

— Твоя подружка, правда, столько проблем тебе создала? — сдаюсь. Я хочу это знать. Хочу понять причину, по которой он отдал столько лет ей, а теперь признаётся в любви мне. Это на самом деле немного жестоко.

— Уточним, моя бывшая подружка, — делаю взмах свободной рукой, соглашаясь с этим.

— Правда, Шай. Я не люблю говорить о том, что было тогда. Но мы должны. Лорейн была не в себе и уже довольно давно. Я не знаю, когда это началось, а, может быть, она всегда была такой. Она делала много странных вещей и уже давно грозилась покончить с собой, если брошу её. Я не принимал это за чистую монету, пока после нашего первого расставания Лорейн не напилась таблеток, но при этом написала отцу, что жить так больше не хочет. Он успел её спасти. Во второй раз она порезала себе вены и отправила ему фотографию своих рук. Она манипулировала им, чтобы тот позвонил мне и попросил присмотреть за ней. Лорейн обещала, что больше делать так не будет и была просто пьяна. Но нет. Она продолжила. Я старался ей всё объяснить нормально, мягко, но порой срывался. При этом она спокойно встречалась с другими парнями и спала с ними. От одного из них она залетела и сделала аборт, когда была уверена, что я в её руках. Я тоже вёл себя с ней не самым лучшим образом, — он замолкает, и его губы искривляются от отвращения к самому себе.

— Что ты делал?

— Издевался над ней, оскорблял её. Боже, Шай, мне хотелось её ударить. Знаешь, взять и тормошить до тех пор, пока она не умрёт. Признаюсь, что в какие-то моменты я желал ей смерти. Это так плохо, и мне гадко от этого. Но тогда я был в собственном аду, повязанный по рукам и ногам, боялся за тебя и твоё будущее. Я консультировался с юристами…

— Ты что сделал? Ты ездил к юристам? — возмущённо повышаю голос.

— Да, чтобы понять, чем это грозит тебе на самом деле. Но я не называл имён. Не вдавался в подробности, потому что не знаю о них. Тебе переживать не о чем. Просто спрашивал о разных ситуациях, которые повергли меня в шок и очередной страх. Меня это злило. Я пытался быть терпимым и найти более щадящий вариант для нас с ней, но Лорейн не слышала меня. Вообще, не слышала. И я выходил из себя. Мне надо было куда-то выплеснуть свои эмоции, и я орал на неё, оскорблял, унижал, швырял её. Я был ублюдком. На самом деле я смирился с ситуацией и больше не видел никакого выхода, и тогда Рокси вызвал меня. Он силён, когда бьёт клюшкой по ногам.

Вот этого Мертон мне не рассказывал.

— Он что, ударил тебя? — недоумённо переспрашиваю.

— Да. Но я заслужил. Я не против был. Когда упал, так и хотелось остаться на полу и не вставать. Просто сдохнуть на месте. А потом он предложил мне выпить, затем ещё и ещё. Вытянул из меня всю правду о том, почему я так поступил. Но это была моя проблема, и мне стыдно за то, что я сам не смог её решить. Ненавидеть себя стало привычно. Я чувствовал себя ничтожеством, да и сейчас продолжаю так себя чувствовать. Ничего не добился, только угробил жизнь Лорейн. И в этом Маршал был прав. Я взял её нормальной, а вернул невменяемой. Это моя ошибка и моя вина.

— Но ты же её любил, верно? Как получилось, что девушка, которую ты выбрал, неожиданно стала не той?