Останься только навсегда

Переодеваюсь и по привычке складываю в сумку всё, что может мне понадобиться на съёмках. Зевая, перебиваюсь кофе и оставляю маме записку о том, что я был дома и люблю её.

Подъезжая к студии, где после длительного перерыва должна пройти моя съёмка, замечаю прессу. Доложили им. Слили информацию. Они что-то кричат мне, когда я показываю свой пропуск в корпорацию. Меня фотографируют, но я не обращаю на это внимания. Я устал морально и физически, но должен работать.

Оказываясь среди визажистов и стилистов, оживаю. Меня отводят в отдельную комнату, чтобы подготовить к съёмке. Я сплю на ходу. Эти драгоценные минуты, пока моё лицо ретушируют, с радостью сижу с закрытыми глазами.

— Я что тебе сказал не делать?

Моя голова дёргается от подзатыльника, и я зло распахиваю глаза.

— Ты, мать твою, охренел? Зуб лишним стал? — цежу я. Две девушки, работающие над моим лицом, сглатывают и вздрагивают от моего голоса.

— Яйцо у тебя выпало, Рейден. Подбери быстрей и начинай работать. Достаточно уже ему пудры. Он не собирается в порно сниматься. Сотрите лишнее. А ты, — Волф указывает на моё отражение в зеркале, — отожмись пятнадцать раз. Мне вены твои нужны и иллюзия, что ты любую пышечку поимеешь с лёгкостью у стены, сжимая её задницу на весу. Десять минут.

— Идиот. Не берите на свой счёт, — шепчу девушкам.

— Всё нормально. Давно о «Звере» ничего слышно не было. Но он сделает из тебя мегакрутую звезду, Рейден. Ты готов, — одна из визажисток улыбается мне и брызгает на лицо воняющую ерунду.

Поднимаюсь со стула и падаю на пол. Отжимаюсь, отчего на моём теле проступают вены. Мне снова наносят на лицо пудру. Я уже скоро чихать начну. Меня одевают в классические брюки и мятую, очень мятую рубашку. Не только мятую, но и мокрую. Она ледяная. Сцепляю зубы и выхожу из комнаты. Попадаю сразу же в руки к следующим стилистам, пачкающим рубашку, и теперь от меня несёт моторным маслом и грязью.

— Мужики будут дрочить на тебя. Отличная планка, Броуд, — справа раздаётся насмешливый знакомый голос.

Поворачиваю голову и вижу чёртового Джека со взъерошенными чёрными волосами, словно он только что поднялся с постели после бурной ночи. Его торс светится от масла, и такой же грязный, как и он сам изнутри. Но он отлично выглядит. Ходячий секс. Меня это бесит.

— Видимо, на тебя уже не встаёт. Ещё жив, как посмотрю? — бросаю я.

— Я не только жив, но и составлю тебе прекрасную конкуренцию. Я протеже Шай, — он пожимает плечами, приближаясь ко мне.

— Вау, какое достижение. Мне даже жаль тебя стало. Но у тебя сперма на губах засохла. Советовал ведь, прекрати тянуть в рот всё подряд.

От моих слов вокруг раздаются смешки, а Джек сверлит меня злым взглядом.

— Рейден, на площадку. Сделаем несколько пробников для обложки, — Волф появляется между нами и, похоже, он доволен происходящим.

— Поимеете друг друга позже. В любых позах. Я понимаю вашу горячую и страстную любовь друг к другу, но только не при людях. Они не виноваты в ваших извращённых желаниях, — добавляя, он толкает меня в спину.

Цокая, закатываю глаза.

Прекрасно, я работаю с человеком, который меня ненавидит. Мой соперник — ублюдок, которого я ненавижу, и он испытывает идентичное чувство.

Спасибо, бабочка, всегда знал, что ты относишься ко мне с особым трепетом. Ничего. Я заслужил, но скоро найду тебя, и тогда пеняй на себя. Если ты снова попадёшь в мои руки, то обещаю, что никогда не выпущу тебя из них.

Я знаю, что за мной наблюдают и Джек, и Салливан. И просто обязан показать им то, чего я стою, и за что мне платят такие деньги. Они оценивают меня, пробуют на вкус и явно спелись против меня.

Ещё раз, спасибо, бабочка. Ты такая любезная. Как же я жил без тебя всё это время?

Меня всё бесит. Хочу спать и есть. Я безумно устал, но никому нет дела, что моя жизнь висела на волоске от того, чтобы сдаться. Нет. Они хотят видеть меня роботом. И я отчасти в него превращаюсь. Я перестаю хоть что-то чувствовать к окружающим. Я на дне своих моральных принципов.

Наконец-то, после изнурительных световых вспышек, постоянного напряжения, смен сотен поз, нескольких переодеваний, я падаю на небольшой диванчик и закрываю лицо руками. Дерьмо, я сдохну сейчас от усталости.

— Неплохо.

Даже не поднимаю головы.

— Видел и хуже.

— Свали отсюда, — рычу, уткнувшись в свои ладони, Салливану.

— Сжималось твоё колечко от страха, а? — он ударяет меня по облитому маслом плечу, и я дёргаюсь.

Поднимаю взгляд и испепеляю его взглядом. Меня бесит этот человек.

— Нет. Мои колечки в полном порядке. Следи за своими.

— Всё прошло успешно. Джонсон тебе дерьмо подложил? — Неожиданно.

— Тебя это не должно волновать.

— Я не из таких, что б ты знал. Не лгу в своих отчётах и не распространяю слухов, а только забираю то, что заработал. Мы справимся. Я буду очень удивлён, если на рождественском балу вы с Джеком не будете хорошими приятелями, — хмыкает он.

— Какую чушь ты несёшь. Он постоянно задирает меня, но мне плевать. Оставь меня и дай поскорее свалить отсюда, чтобы выспаться, — говорю и, передёргивая плечами, поднимаюсь с дивана.