Останься в живых

И я, и Трэвильд замотали головами. Мужчина наградил нас поощрительной улыбкой. Что ж, поздравляю Николетта, вот о чем, а о служении в армии ты точно никогда не мечтала. Но в жизни стоит попробовать всё, не так ли?

Когда мы уже выпачканные в черной краске предстали перед нашим отрядом и встали в строй, рыжик наконец соизволил объяснить мне подробно, что в Академии произошло, пока я и напарник задерживались на работе.

Как оказалось, эта история брала свое начало аж много лет назад. Тогда еще молодые будущие преподаватели физической культуры и сопрозада повздорили. Один считал, что актеру полезнее быстро бегать и сильно бить, другой же уверял, что нет оружия лучше, чем ловкость и хитрость. Дети выросли, а неразрешенный спор остался. И вот, буквально вчера тролль вновь заявил на своих уроках, что сопротивление задержанию — нудный, бесполезный предмет, и нет ничего важнее физической и боевой культуры. Как на зло, возле полигона прохаживался магистр Анеолли. Он услышал слова своего давнего соперника, и, разозлившись, решил вызвать того на бой, дабы раз и навсегда расставить все точки над “и”. А пешками… простите, бойцами двух отрядов стали первый и второй курс актеров.

У войны даже оказались правила: желтые — команда тролля не могли пользоваться хитростью, устраивать ловушки и нападать из-за спины. Их обязывали идти напролом и бить что есть силы, а потом догонять противника и добивать. У черных же — моей команды всё было наоборот. Мы не могли нападать напрямую. Зато устраивали хитрые ловушки, били из засады, и не гнушались прочими каверзными приемчиками. Ах да, еще кое-что. Отрядом победителей признавался тот отряд, в котором останется последний выживший… ну, или способный двигаться. Смертей в этой битве пока что не было.

Кажется, после рассказа рыжика у меня даже задергался левый глаз. Перспектива наткнуться на кулак тролля или кого-нибудь из его шайки не прельщала. Но ушастому Гитлеру не было до моих желаний никакого дела.

— Мышки мои, — с мурчащими нотками в голосе говорил он. — Запомните, в этой битве у нас есть преимущество. Вы умны, изворотливы, хитры. Вы способны завалить любого силача одной лишь мыслью. Так что, наша команда просто обязана одержать верх над этой кучкой мускулов!

— А как насчет: “Победила дружба”? — пискнула я с задних рядов войска. Глаза магистра нехорошо сверкнули.

— Безусловно, дружба — это прекрасно, — мило проворковал он и наградил меня такой улыбочкой, что вдруг очень захотелось слиться с землей. — Но еще прекраснее втоптать своего врага в грязь, показать ему, чего ты стоишь и под конец сплясать на его могиле!

Мы с рыжиком синхронно сглотнули. И почему я считала магистра Анеолли самым вменяемым преподавателем? Ясно же было с самого начала, что в Академии нормальных учителей просто нет!

— Что ж, а теперь давайте рассредоточимся. Первая группка — в парк Академии. Расставьте там земляные ловушки. Вторая, на вас общежитие. Дымовые завесы с заклятием перевертыша будут в самый раз. Третья направляется в учебный корпус. Здесь на ваше усмотрение. А вы, — мужчина посмотрел прямо на с рыжиком, — займетесь расстановкой подвесных петель по всей территории. И будьте добры, не попадитесь первому же врагу.

Трэв и я коротко кивнули.

— Инвентарь в этих коробках, — указал магистр на пять картонных ящиков. — Берите только то, что вам понадобиться. И помните, я в вас верю.

Напутствовав нас, магистр Анеолли подошел к раскидистому дереву и сел на траву. Я ошалело следила за мужчиной. Он достал из кармана небольшой потрепанный томик в яркой обложке, откинулся на ствол дерева и… начал читать! Нет, ну нормально!? Я-то думала, что он с нами будет воевать!

— Чего застыл, мелкий? — проворчал Трэв, подтаскивая ко мне коробку с бечёвкой. — Хватай и пошли. Противники ждать не будут.

Поджав губы, подняла ящик и поплелась следом за рыжиком.

Шли мы в молчании. Трэв, кажется, обижался на меня за то, что я, мало того, не отмазала его от армии, так еще чуть извращенцем не выставила. Грустно вздохнула. Нет, определенно, было бы проще, если б все знали, что Ник Лисаев — Николетта. Тогда бы стоило лишь заявить, что у нас с Трэвильдом двойня, и нельзя подвергать счастливого попашу семейства такому риску. Подумав об этом, тихо рассмеялась. Представляю, как бы вытянулось лицо у рыжика, скажи я такое.

— Ты чего? — на меня настороженно покосились зеленые глаза. Мило улыбнулась их обладателю.

— Трэ-э-эв, — протянула хитро. — А я кажется беремен… — выдержала интригу и добавила: — От тебя.

Коробка с бечевкой с грохотом упала в траву.

— Ч-ч-чего?! — вылупился на меня рыжик. — Да ведь мы не… В смысле, ты же… Я…

Наконец до загруженного мозга одногруппника дошло. Вот только, вопреки моим прогнозам, он не стал злиться и рычать, как делал это обычно, а вдруг подскочил ко мне и неожиданно притянул за талию.

— Ну, раз уж ты беремен, — томно проворковал он. — Значит, теперь мы можем делать это не предохраняясь.

Лицо обдало жаром. Вырвавшись, я отскочила от задаваки на целый метр.

— Идиот! — прошипела разозлено.