Останься

– Нет. Не выставляй меня бестолковым нянем, который не может позаботиться о собственном ребенке. Я ее отец, а несчастные случаи случаются.

– При мне – нет, – злобно отвечает Кара.

Постучи по дереву, дурочка… Я делаю глубокий вдох и копаю глубже, чтобы найти последний запас спокойствия. На льду я могу схватиться с любым соперником – хоть с костоломом шесть на четыре – и остаться хладнокровным. Но Кара сводит меня с ума. Не в хорошем смысле. [40]

– Давай я расскажу тебе, что я понял, ладно?

– Ничего! – орет она. – Ты никогда ничего не понимаешь. Ты никогда больше не поведешь их ни на одно свое командное мероприятие, никогда.

Последние несколько месяцев я изо всех сил пытался по-человечески общаться с Карой. Я хотел прекратить наши вечные склоки. Но когда она устанавливает такие правила, я знаю, что должен прекратить эту в ту же секунду.

– Хватит. – Одно слово, но звучит так, будто наковальню уронили на пол. – Я устал позволять тебе вести себя так, словно ты всегда права. С меня хватит, Кара. – Еще несколько голов с любопытством смотрят на нас. Я не хочу устраивать сцен, но Кара, очевидно, по этому изголодалась. Я понижаю голос. – Ты выше этого. Допустим, я такой дерьмовый отец. Но тогда почему, стоило тебе прийти, ты сразу набросилась на меня? Если все было бы наоборот и я был бы на твоем месте, первым делом я спросил бы: «Где Либби?» Но ты так не сделала, верно? Сначала ты накидываешься. Ты бросаешь мне вызов, потому что не хочешь притормозить и дать мне слово. А я бы сказал тебе, что Либби сейчас делают рентген.

Моя бывшая громко сглатывает, пытаясь удержать равновесие.

Только сейчас я смотрю на нее и чувствую, что мои глаза наконец-то полностью открыты.

– Знаешь, в чем дело? Ты не паршивая родительница, хотя сейчас ведешь себя именно так. Ты так давно играешь в эту игру, что сама в ней потерялась. Винить Мэтта. Демонизировать Мэтта. Попробуй хорошенько подумать, почему ты хотела развестись.

В ее глазах нарастает ужас, а на щеках – краска.

– Да, я знаю. Совсем скоро мы докопаемся до истины.

Дантист Дэн чувствует, что ожидаются неприятности, и подходит ближе. Он прищуривается и говорит:

– Что, если ты попридержишь свои угрозы до следующего раза?

Прямо сейчас я не могу выносить его вид, поэтому я практически рявкаю на него.

– А ты умеешь держаться? – спрашиваю я холодно.

Он часто моргает, не понимая, к чему я веду. Но Кара понимает. Она всегда хорошо соображала. Она стоит и хлопает ртом, как рыбка.

– Скажи мне вот что, – давлю я. – Сколько раз ты водил мою жену на обед в шикарные рестораны, когда я даже не знал, что она захочет развода.

Теперь и Дэн раскрывает рот. Блейк бы сказал, что они как близняшки. Но если Кара краснеет, то он бледнеет.

– Я… Я… Э… – Он даже двух слов связать не может.

Я улыбаюсь, но в моей улыбке нет и капли расположения.

– Так я и думал. Ты изменяла мне? – Я направляю этот вопрос Каре. – Если хочешь перечислить все мои недостатки прямо здесь, в комнате ожидания, не забудь вспомнить и про свои.

– Нет! – ошарашенно отвечает она.

– Серьезно? – Мой голос звучит слишком высоко. – Не уверен, что я тебе верю. Кто месяцами ходит обедать с другим мужчиной и даже не упоминает об этом? Ты врала, Кара. Пятницы для бабушки и дедушки.

– Я… – В ее голосе слышатся слезы. – Я врала. Но все было не так.

– А как это было? – обрываю я. Я вижу, как Хейли берет Джун на руки и уносит ее к лифтам. Она кивает мне, чтобы сказать, что с дочкой все хорошо. Я смотрю им вслед, и мне становится легче.

– Это был… обед, – шепотом отвечает Кара. – Мы поговорим об этом позже.

– Позже? Уже позже. Я полтора года считал, что виноват в нашем разводе. Что я паршивый парень, которого никто никогда не захочет. Ты это со мной сделала.

Она зажимает рот рукой, и по ее лицу стекают две крупные слезинки.

– Тем временем ты просто чувствовала себя виноватой за то, что влюбилась в другого… – Я вперяю гневный взгляд в ее дантиста. – И ты продолжаешь сваливать на меня всякое дерьмо. Потому что, если перестанешь, ты не будешь знать, куда девать свое чувство вины.

– Мне так жаль. – Ее слезы уже текут рекой. – Я не хотела тебя ранить.

– Ты выбрала неудачный способ это доказать, – говорю я, но уже не со злости. Внезапно у меня заканчивается гнев, как в машине заканчивается бензин. Тут она уверенно едет, и тут же начинает кашлять и останавливается.

– Между нами ничего не было, – подает голос Дэн. – Я хочу, чтобы ты знал, я не трогал…

– Оставь это, – бормочу я. – Вы оба трусы. Если бы вы признались, мы бы избежали стольких бед.

– Мне так жаль. Мне так жаль, – мямлит Кара.

Тут неожиданно открываются двустворчатые двери, которые я все это время охранял, и медсестра во врачебном костюме с мишками толкает вперед кресло-каталку с Либби.

– Мамочка! – кричит Либби. – Не плачь! У меня будет розовый гипс. Люди смогут писать на нем своими «Шарпи». У нас есть «Шарпи»? Что такое «Шарпи»?

Я наблюдаю за тем, как моя бывшая жена берет себя в руки каким-то неописуемо быстрым образом, как мамам иногда приходится. Она широко улыбается и прикладывает к щекам тыльную сторону ладони.