Останусь твоей

— Если не пойдёшь сама, — положив ладонь мне на талию, чуть выше ягодиц, заговорил он негромко, — я проволоку тебя вначале через этот холл, потом по лестнице, а потом через фойе. И поверь, зверёныш, никто и слова мне не скажет.

— Даже если я буду кричать и крыть тебя матом? – наградила я его гневным взглядом. Что-то подсказывало мне, что ответ я знаю.

— Даже если ты будешь визжать и просить, чтобы какой-нибудь педераст в обтягивающих яйца штанишках избавил тебя от посмевшего покуситься на твою честь ублюдка.

— Под ублюдком я, как понимаю, ты подразумеваешь себя? – ехидно переспросила я, на что Руслан ничего не ответил.

Стиснув зубы, я прошла с ним по холлу и стала спускаться вниз по широкой мраморной лестнице. Огромная хрустальная люстра, висевшая в фойе театра, переливалась множеством огоньков, тут и там стояли вазы с живыми цветами. Если бы не идущий рядом Рус, я бы, наверное, смогла почувствовать себя королевой или английской принцессой. Вот только ладонь его не давала мне забыть о реальности. Жар и холод…

— Что тебе от меня нужно? – осведомилась я, когда мы оказались внизу. Тут и там на серебристых подносах были расставлены фужеры с шампанским, лежали раскрытые коробки с конфетами, угоститься которыми можно было за отдельную плату. Подойдя, Руслан не церемонясь взял бокал и подал мне, но пить я больше не собиралась. Оттолкнула его руку, и шампанское, выплеснувшись, попало ему на пальцы, на мраморный пол.

— Не стоит так себя вести, Ева, — он взял другой бокал и снова подал мне. Чернота в его глазах опасно сгустилась.

Чувство самосохранения подсказывало, что действительно не стоит. Не отводя взгляда, я забрала шампанское, следом за ним – конфету, что он дал мне на протянутой ладони. Конфета…

Точно такие же я ела в его доме в самую первую ночь. Понимание этого отозвалось внутри чем-то болезненным и вместе с тем злым. Несколько долгих секунд я смотрела на квадратик шоколада, а после вскинула голову.

— Может быть, кинешь на пол? – осведомилась я холодно.

— Тебе этого хочется? – квадратик оказался в его пальцах. Сдавив Руслан зажал его между подушечками, но вопреки моим ожиданиям на пол не бросил. Глядя мне в глаза, положил на язык и, взяв другой – белый, поднёс к моему рту. Провёл уголком конфетки по нижней губе. С каждым мигом сердце моё билось медленнее, но удары при этом становились тяжелее.

— Открой рот, Ева, — сиплые нотки, порабощающий волю взгляд.

Я приоткрыла губы. Это вышло как-то само собой – он сказал, а я… я просто повиновалась ему. Ощутила знакомую и давно забытую сладость белого шоколада, смешанную с болезненностью первых унижений, щекотные пузырьки дорогого шампанского и нервно выдохнула.

— Так что тебе нужно, Руслан? – услышала свой собственный голос как издали.

Сознание было затуманенным, огоньки люстры превращали всё вокруг в одну большую декорацию. Бокал в моих руках был почти пуст, на языке чувствовался вкус уже не белого – горького шоколада. И только его взгляд… Нет, он тоже был не прежним: чернота почти поглотила карюю радужку.

— Я уже сказал тебе, — он высвободил хрусталь из моих пальцев. Поставил на край стола, и бокал, покачнувшись, с отчаянным звоном упал на мрамор. Я быстро посмотрела на стоящую возле столика девушку, но та даже не шелохнулась. Он бы мог сбросить на пол весь поднос, а она всё равно не шелохнулась бы. И если бы я закричала – тоже.

— Не сказал, — стук собственных каблуков об пол показался мне совсем неслышным, хотя каждое тук-тук отчётливо отлетало от стен. Мне срочно нужен был свежий воздух, и я, пользуясь тем, что Руслан больше не касается меня, торопливо пошла к широким массивным дверям.

Чувствовала, что он, подобно хищному ястребу идёт позади. Как будто тень его заслонила свет, игру подвесок люстры, загасила мерцание.

У самых дверей он внезапно остановил меня, взяв за локоть и, развернув к себе, вложил в ладонь нечто похожее на… билет. Это и был билет. Билет на самолёт.

— Убирайся, — только и произнёс он прежде, чем двери передо мной распахнулись.

Лицо обдало влажной прохладой апрельского вечера. Сырого, молодого апреля, пропитанного запахами моря, асфальта и свежей листвы. Запахами сырой земли и большого города.

Крепко держа, Рус вывел меня на крыльцо и заставил спуститься вниз.

Я увидела стоящее перед нами такси.

— Иди к чёрту! – всё-таки сделала я то, что уже давно хотела – послала его. Вырвалась и в миг порвала билет на несколько частей. Кинула в него и повторила: — Иди к чёрту, Руслан! Я никуда не поеду! Тем более вот на этом… — махнула рукой в сторону машины. – У тебя нет никакого права мне указывать, ясно тебе?! Ты мне никто!

— Я твой муж, — он наступал на меня, тогда как я отходила назад.

— Бывший, — выплюнула я. – И, кстати… — в памяти снова всплыла вчерашняя встреча с его любовницей. И ещё та… та, что случилась несколько месяцев назад в его кабинете. – Что мне там было положено при разводе? Бывшим жёнам ведь что-то положено, не так ли?

— Я с тобой не разводился! – внезапно процедил он, продолжая наступать. – Ты сама ушла, не забыла?

— Можно подумать, ты пытался меня удержать!