Останусь твоей

Весь этот месяц я выискивал контакты людей, способных предоставить мне хоть какую-нибудь информацию относительно засевших в Грате крыс. Но те пообрубали хвосты, причём как свои собственные, так и тех, в ком, очевидно, не были достаточно уверены. Несколько раз я нападал на нужный след и каждый раз оказывалось, что уже поздно. Последний матрос из тех немногочисленных, кто находился на корабле во время последнего рейса, вот уже неделю кормил червей на поросшем сорной травой кладбище. Нажравшись в одном из портовых баров какого-то дерьма, бедняга угодил в сточную канаву, где и захлебнулся жидкой грязью. Как я догадывался, далеко не без чьей-то весьма навязчивой помощи. Примерно та же учесть постигла и остальных.

— У меня на примете есть ещё один парень, — всё взвесив, проговорил я. – Не уверен, что он… — увидев, как Ева, приподняв юбки, бросилась в конец холла, я дёрнулся. – Чёрт! – процедил сквозь зубы. Только этого мне ещё не хватало.

Плохая была идея пойти на поводу у девчонки и притащить её с собой. Нужно было оставить дома без всяких объяснений. Самому мне так или иначе пришлось бы проторчать тут пару часов только затем, чтобы понаблюдать за некоторыми, прямо или косвенно имеющими отношение к делам Грата. Прямых доказательств у меня всё ещё не было, но кольцо красных флажков вокруг тварей постепенно сужалось, и те, загнанные, начинали скалиться сильнее и сильнее. Остановившись, Ева обернулась к поспешившей за ней сестре. Махнула рукой – резко, гневно и снова бросилась к двери.

— Оставь их в покое, — посоветовал Алекс. – Им нужно самим со всем разобраться.

— Не самый подходящий момент, не находишь? – мысленно прокляв всё на свете, я вытащил телефон и, набрав старшему из сотрудников службы безопасности, оставленных снаружи, приказал: — Не спускать с моей жены глаз. Она вышла на улицу со своей сестрой… Да… Вы её видите… Хорошо… — услышав чёткий ответ и последующие за ним распоряжения своего человека, я повторил: — Не отходить от неё дальше, чем на пять метров. И чтобы никого, кроме сестры, с ней рядом не было.

Выругавшись, я стиснул зубы. Скрытые в нише от посторонних глаз, мы стояли в фойе театра. Отсюда хорошо были видны двери зала и те, сквозь которые Ева и Стэлла только что выскользнули в поздний вечер. Мимо нас, опустив пустой поднос, торопливо прошла молоденькая официантка. Алекс дал ей знак подойти.

— Принеси нам бутылку хорошего коньяка и два бокала, — бросил он, как только девица оказалась рядом.

— Вы можете пройти в зал, — неуверенно заговорила официантка, — там…

— Я знаю, что там, — Алекс посмотрел на неё так, что она замерла. – Принеси нам бутылку коньяка и два бокала. И поживее. Мы с другом не любим ждать.

— Да, конечно, — она мельком глянула на меня. Узнала. Я усмехнулся. В этом городе меня узнала бы даже блохастая шавка. – Простите, — смущённо потупилась она. – Я сейчас всё принесу.

Алекс кивнул и, казалось, забыл о ней.

— Они со Стэллой слишком похожи, — как и я, он посмотрел на дверь. – Я тебе это уже говорил. Но Стэллу жизнь многому научила, а твоя…

— Скорей бы уже разобраться со всем этим дерьмом, — в сердцах выговорил я.

— Так что за парень? – Алекс неспешно подошёл к дивану и присел на подлокотник.

Я последовал за ним. Увидел быстро возвращающуюся к нам девицу с подносом.

— Думаю, он мог участвовать при погрузке. Но уверенности в этом у меня нет.

— Как понимаю, уверенности в том, что ты найдёшь его в добром здравии, тоже, — не вопрос – констатация.

Я невесело усмехнулся. Официантка, остановившись у столика, поставила перед нами бокалы. Взяв бутылку, Алекс посмотрел на этикетку и с удовлетворением поставил рядом с бокалами. На низком столике перед нами оказались блюда с изысканными закусками и блюдо с фруктами.

— Я сказал, чтобы ты принесла только коньяк, — когда она выставила последнее, Алекс опять потянулся к бутылке. Открыл и плеснул понемногу в каждый из бокалов. – Разве не так?

— Это, чтобы вечер был приятнее, — она заискивающе улыбнулась – ему, потом мне. Хмыкнув, Аверин кивком показал ей, чтобы она убиралась. Задерживаться девчонка не стала – растворилась тенью.

— Тогда выпьем за здравие твоего парнишки, — дождавшись, когда я возьму свой бокал, проговорил Алекс.

— Н-да, — мрачно отозвался я, приподняв коньяк и, отпив, опять посмотрел на украшенные живыми цветами двери. – Пожалуй, лучше тоста сейчас не придумаешь.

— Займусь этим с самого утра, — уголок губ Алекса дёрнулся, сталь в глазах недобро блеснула.

К этому моменту бутылка была пуста уже наполовину. Дёргать за оставшиеся ниточки следовало с большой осторожностью, и оба мы это понимали. Можно бы было дождаться следующей отправки, дать крысам почувствовать себя свободнее, понаблюдать месяц-другой. В конечном итоге это могло бы сыграть нам на руку, но… Именно в это «но» всё и упиралось.

— Сколько на этот раз? – Алекс откупорил бутылку. Плеснул по глотку в пустые бокалы и мрачно посмотрел на меня.

Я качнул головой.

— Трудно сказать. Я думаю, не больше двадцати. Но это только предположения. С тем же успехом можно тыкать пальцем в небо.