Остатки

– Тогда Бенджамин меня с Агатой и познакомил. Помогала ей в правильной рекламе. – Обе посмотрели друг на друга особым, прячущим воспоминания о не самом лучшем событии, взглядом, напоминая себе о надобности сохранить тогдашние решения в тайне даже в такой момент. История старая, но последствия простирались далеко, навсегда изменив их жизни. Рамзи подметил это и вновь стал растопителем напряжения:

– Как специалист, скажи – может, дело в солнце или излучении каком-то?

Агата сухо улыбнулась. Несмотря на то что все они были уже взрослыми людьми, пожившими и повидавшими достаточно, каждый ощущал себя маленьким и ничтожным в первую и единственную очередь из-за неизвестной угрозы, равнявшей всех на одного, где как никогда хочется слышать не только надежное объяснение мотива, но и разъяснения способа, пугающего не меньше чуждого замысла.

– Пока что нет ни одного явления, подходившего под такое влияние. Погибшие или убитые… разный возраст, вес, пол и прочие критерии, которые напрочь противоречат любой закономерности. Да и не забывайте, что коснулось это всей планеты и разом, то бишь не было направления на континент или просто область. Это что-то…

– …немыслимое, – закончила Ильза за Агатой.

– Мог ли ЦРТ изобрести что-то, способное на такое?

И вновь особый, полный смысла взгляд Агаты пересекся с таким же взглядом Ильзы. Но все же, благодаря приятной дружеской атмосфере, наслаждение которой дорогого стоило, все они пытались запомнить этот момент в деталях, предчувствуя невозможность повторения подобного в будущем, не чураясь радости, что им повезло больше, чем другим.

5

Когда Ксения Конлон встретила военных, прибывших в загородный дом Бенджамина Хилла для его поисков, она дала себе слово никогда сюда больше не возвращаться. Пять дней в этом месте измучили ее безысходностью, ибо вопреки возможности покинуть эту частную территорию страх перед каждым следующим часом был слишком велик. Пусть осведомленность ее и превышала желаемое, все равно оставался фактор случайности, причем полученные знания не имели проверяемых доказательств. Вот она и сидела, лишь изредка позволяя себе что-то делать, разрываемая в борьбе между знаниями правды и страхом ошибиться в этих знаниях. Большую часть времени ей хотелось поверить в собственную смерть: мол, именно они все умерли, а та треть планеты на самом деле жива, но где-то не здесь, ибо так было бы проще освоиться в новом мире. И вот военные нашли ее: худую, немощную, потерянную и одинокую, в чьих глазах читался гнев, но не от трагедии, а от невозможности забыть предательства Бенджамина Хилла.

– Первым делом мы стали проверять списки выживших, надеясь обнаружить в них не только высокопоставленных лиц правительства, но и тех, кто руководит Центром развития технологий. – Генерал Локк был высоким, лысым, не самым атлетичным, но его лицо, глаза и голос составляли сильнейший характер с тонкой харизмой мудреца. Возможно, не будь он военным, стал бы неплохим учителем истории или философом. – Часть совета директоров выжила, но те внезапно заявили, что более не являются причастными к компании. Оказалось, в тот же день, когда случился Отказ, некая Ксения Конлон получила контрольный пакет акций от самого Бенджамина Хилла.

– Что вы хотите знать? – несколько отрешенно проронила Ксения, все еще блуждая в своих мыслях.

– Начну с главного: где сам Бенджамин Хилл?

– Мертв.

– Где его тело?

– Ваши люди видели лабораторию в его доме – все уничтожено.

– Где Итан Майерс?

– Он был на своей Точке вместе с космонавтами, там, в космосе.

– Его базы нет, и мы не знаем где она.

– Возможно, он погиб, как и многие другие? – Вопрос был искренним.

– Не тот человек! Уж кто-кто, а некогда глава ЦРТ, человек, который умудрился шантажировать правительство и оставил кровавый след в истории Мегаполиса своими разработками, просто так бы не умер!

Чуть подумав, Ксения заговорила уже с большим вовлечением, как бы распутывая и для себя запутанные знания и воспоминания:

– Возможно, Бенджамин знал, что умрет, иначе бы не оставил мне руководство ЦРТ. Гибель людей произошла до того, как он запустил какой-то свой аппарат. Взрыв, вспышка света, шум… и его уже не стало. А я сидела в его доме все следующие пять дней лишь с одной мыслью – почему не я?

Ксения не могла выкинуть из головы тот момент всеобщей скорби после пронесшейся по планете смерти. Перед ней были включены мониторы с передачей новостей, где бесконечная боль и отчаяние оседали в этом мире на долгие десятилетия, а она как никогда осознавала жизнь после смерти.