Остатки (СИ)

Ребенок от неожиданности вздрогнул.

- Мы все, когда вырастаем, становимся людьми. Но я еще маленький, поэтому ушки и хвостик остались – мило прищурился ребенок и в доказательство дернул ушками.

- Так это выходит, что я педофил?!

Боже, это статья. Меня отправят в ад, проведут мимо Чистилища и прямиком к Харону. Я же не извращенец. Я же не педофил. Меня дети не интересуют. А я поцеловал его. Ну как он это расценил? Как?!

Схватившись за голову, я простонал и упал в кровать лицом.

- Ты всегда был таким добрым, – сверкнул клычками Рики.

- О ма-ма, ма-ма,.. ма-ма, ма-ма!!!

- Пап, успокойся. Все же нормально. Ничего не случилось.

То есть… ничего?

- А, ну да… – недоверчиво протянул я, но спорить не стал, – Так! Стоять! Кто это – мы?!

- Такие, как я.

- Так вас, таких вот, много?!

Мир порабощают убийцы, скрытые под вуалью котенков и детей. Заебись живем.

- Раньше было да. А сейчас наверно не так уже. Я не знаю. Сколько себя помню, я рос один. А потом появился па-а-а-апочка, – мечтательно улыбнулся котенок, обняв меня.

- Ты ничего не помнишь?

- Помню. Просто не с начала. Как и обычные люди. Вы же когда рождаетесь, тоже не помните.

- Я вообще почти всю жизнь не помню, – пробурчал я.

- Мы так похожи!

- О бог… ты меня задушишь, – прохрипел я. Для ребенка он через чур сильный. Ошибка природы мило прижала ушки, и я не удержался, чтобы не потрогать их. Они живые… Он отреагировал на прикосновение, дернув ими и засмеялся, прищурив кошачий глазик.

- Щикотно!

- Настоящие? – все же спросил для достоверности. Кошмар-то какой… Хотя забавно, не спорю.

- Конечно! Вот, можешь потрогать, – разрешил ребенок, и хвостик потянулся к моей руке. Я потрепал его и затем погладил. Мягкая, белоснежная шерстка была приятной на ощупь, впрочем, как и весь Рики, когда был еще нормальным животным. И даже пушок остался.

- У тебя такие нежные руки, – следя за моими движениями, словно промурчал маленький. Но потом он резко выдернул свое кошачье достоинство… хвост в смысле, и посмотрел на меня широкими глазенками – Ты ведь не бросишь меня? Потому что я стал таким? Не бросишь ведь?

Под таким пронизывающим и испытывающим взглядом мне стало не по себе.

- Ну, я же не изверг – выбрасывать ребенка на улицу, – улыбнулся я. А внутри улыбаться совершенно не хотелось! Что это еще за ребенок? Ну не бывает же такого, чтобы вот так взять и прыгать из одного состояния в другое! От него можно ожидать всего чего угодно – это точно. Кто знает, что еще спрятано в рукаве у этого недоребенка…

- Папа теплый, – протянуло это существо.

- Такими темпами скоро холодным стану.

- Ну па-а-а-ап!

- Оденься хотя бы.

Поднявшись, дал ему футболку. Так, ножи и оружие спрятаны точно не здесь. А вдруг он сквозь стены прыгает?

- Ты подождешь? – ласково поинтересовался я. Бежать, бежать, бежать.

- Конечно, – кивнул он.

Махая ему и натягивая на лицо идиотскую улыбку, шмыгнул за дверь.

Нужно забаррикадировать дверь… И еще запастись оружием… и побольше. Вдруг он знает секреты кунг-фу, карате или дзюдо, или ушу, или может даже страшнее. Драться с ним мне не хочется, я детей не бью. Это парадокс, господа.

Лучший способ – это спрятаться и дожидаться Края. Позвонить ему, пусть берет подкрепление, организацию по борьбе с такими существами и прочими хим-отходами и жертвами. Я не буду его убивать. Но и жить с ним страшно. Может у него еще третий глаз вырастет и клешни полезут.

Закрыв на ключ дверь, я достал телефон.

- Пап, ты чего там сидишь? – я вздрогнул от этого детского голосочка и уронил свое спасение.

- Что ты делаешь? Я могу войти?

А, то есть наличие закрытой на замок двери его не смущает? Он всесилен!

- Кра-а-а-а-ай! Спасите! Жертва экспериментов хочет открыть дверь!!! Кра-а-а-а-а-ай!! – заорал я в приступе паники, прижимая к себе подушку и забившись в угол дивана.

- Папа, почему ты злишься? Я чем-то обидел тебя или что-то не то сделал? – плаксиво спросил он. Прикидывается, сволочь. А у меня в голове так и стоит кровожадная картина его острых зубов с застрявшими ошметками мяса и кровью, длинные когти и бешенные налитые кровью глаза…

- Верни мне Рики! Чу-чудовище! – пискнул я.

- Папа, папулечка. Папочка, любимый! Выходи! Не злись!

- Я буду кричать! – на грани срыва предупредил я.

- Ты и без того орешь так, что тебя в пустыне слышно, – послышался голос рядом с дверью.

- Ты услышал мои молитвы! Бей его лопатой!

- Побереги меня от таких молитв. Ты истеришь так, как будто тебя режут.

- Беги, Форест! Он тебя сожрет! – крикнул я.

- Нико, я, конечно, знал, что ты… наивный, но не до такой же степени, – по голосу было понятно, что он вздохнул.

- Предатель… Ты с ним заодно. А я- то думал, чего ты такой добрый. А ты меня на прикормку оставил.

- Прекрати уже из себя Дон Кихота строить и прекращай бороться с мельницами. Выйди и поговорим.

- Ни за что.

- Нико. Я же сломаю эту гребанную дверь и вытащу тебя за шкирятник. Выходи лучше сам.

Выбора нет…

Держа подушку перед собой на случай обороны, я, шажочек за шажочком направился вон из убежища.