Остатки (СИ)

- Пусть он полежит здесь сутки, – снимая хирургические перчатки, завершила она. – Сейчас все нормально, но я все-таки хотела бы понаблюдать. Да и перетаскивать мальчика нежелательно. Может снова открыться кровотечение. А теперь иди. Мне еще нужно работать. Да и тебе желательно отдохнуть. Я положила тебе на стол новую порцию трав. Видок у тебя, парниша, скажем так, не очень. Как будто со смертью в карты играл.

- Я и играл… – тихо сказал я. К счастью Джанет не услышала.

- Сам-то еще ребенок, – вздохнула она, когда Кира скрылся за дверью. Девушка переволновалась. Причем не только за Нико. Больше всего молодое сердечко отбивало трель за Киру. Для нее этот парень был как семья. И злилась она по большей части из-за того, что знала, насколько опасно было задание.

Когда Джанет услышала крик Киры, все внутри перевернулось. Она испугалась. Нет, не ран Нико, к которым она привыкла. Ей не составляло сложности поставить на ноги мальчика. Бывали случаи и похуже.

Ее ошалелые мысли успокоил именно голос Киры. Теперь она думала лишь об одном: скорее, скорее увидеть его лицо и убедиться, что все в порядке.

Разбив по дороге пару склянок, и ругаясь, потому что не могла быстрее увидеть его, наконец, выбралась из этого бедлама. Лицо парня было перекошено. Первым делом девушка осмотрела наемника.

Все хорошо. Пара царапин, нисколько не опасных. И только потом ее залитый страхом мозг позволил переключиться на полумертвого.

Немного покричала на парня по ходу сценария. Раскаченные нервы дают знать о себе. Кира напуган, и это хорошо. Он поймет и не подумает обижаться. Пусть знает, что его ждут.

Попытка прогнать близкого сердцу человека. Но девушка знала, что он не уйдет. Так хотелось прижать к себе и напоить чаем с тортом, который она купила, чтобы порадовать сладкоежку и поднять ему настроение.

Нужно с ним поговорить. Скоро Кира сам придет. Он всегда заходил после каждой миссии, чтобы просто поболтать.

О том, куда посылают Киру и Нико, знали все, кроме этих двоих. Эта была проверка. И доктор ненавидела начальство за то, что послали ребят на смерть. Был наложен строгий запрет на разглашение «мелочей» операции. Якобы, пусть они думают, что это обыденное задание. Но мальчики выбрались. Мало того, что они вернулись живыми, так еще и Кира был невредим. Вот только сильно помят. Но это все по одной причине. И эта причина лежала и мирно посапывала на кровати. Девушка не находила себе места, когда они ушли. А парни прошли проверку. Они выжили.

Джанет вышла из лазарета и прошла обратно в лабораторию, огибая множество коробок, сосудов и аппаратов.

Обессилено упав в кресло, она спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала.

- Жив, – сквозь слезы шептала она снова и снова.

В моей комнате стояла мертвая тишина. Как всегда. Так непривычно и настораживающее. После нескончаемого шума и напряжения в течение нескольких суток, тишина давит. Полная изоляция от всех. Мне всегда было здесь хорошо. Одному. Здесь я мог думать. Здесь мне никто не мешал. Я мог спокойно работать, не боясь, что кто-то нагло вломиться.

Вообще каждая комната была полностью звуконепроницаема. Поэтому стучать бесполезно. Просто звонили в комнату..

Свободно вздохнув, упал на кровать, свесив ноги. Мягкий матрас был таким большим и толстым, что я тонул в нем. Простынь, одеяло и подушки слегка подпрыгнули.

- Наконец! – тихо сказал я, боясь нарушить тишину.

Так и уснул в море белья, пахнущего сочетанием роз, цветов апельсина, ландыша и еще парочкой успокаивающих цветов. У меня были проблемы со сном, и Джанет нашла способ. Так как я не любил лекарства, она предложила альтернативу с цветами. Запах был дурманящим и прекрасно успокаивал.

В голове сразу возник образ поля, с пожелтевшей высокой травой, медленно колыхавшейся под ветром. Зелень то пропускала свет, то закрывала от его жарких лучиков.

Шум сухих листьев, оторванных от родного места.

Журчанье воды, все время спешащей куда-то.

Ветер, плывущий так медленно, что быстро прогревался палящим солнцем, и уже теплый поток воздуха ласкал лицо.

Медленно открыл глаза. Картина сразу же оборвалась, унося за собой и поле, и траву, и лучи.

Ночь. Холодный лунный свет, превращавший все под своим светом в цвет металла с нотками монохромности. Я почувствовал небольшой теплый сквозняк. Легкие тюлевые белые занавески слегка колыхались.

- Заспался… – зевнул и потер глаза. Хорошо потянулся, разминая затекшие мышцы.

- Будешь так долго спать, голова начнет болеть. Соня, – послышался саркастический полушепот.

Я дернулся. Твою мать.

Нико стоял у окна и смотрел на улицу. Его обычное лицо. Чуть бесноватая улыбка. Двумя пальцами он отодвинул занавеску и осматривал улицу. Лунный свет обволакивал его, оставляя длинную тень позади. Мальчик весь в бинтах. Стоять ему было тяжеловато, и он слегка покачивался. Одна рука была согнута в локте и перевязана. Нико был в одних брюках, на низкой талии. Косточки бедер красиво торчали. Показывался легкий пресс. Перевязанная грудь.

- Что ты здесь делаешь? – прошипел я, не догоняя, как он сюда вообще попал.