Остатки (СИ)

- Куда идем-то? – поинтересовался, шагая впереди с глазами по два блюдца от удивления и раскрытым ртом, рассматривал открывающийся пейзаж. Но ответ мне не нужен был вообще. Сейчас больше интересовало то, что открывалось глазам, Под ногами стелилась идеально ровная и сверкающая на солнце поверхность, именуемая световой дорогой, для создания которой использовали аналог толстого стекла с внедренными в нее «передовыми технологиями» и нано-машинами, которые, сплетаясь, создавали сцепление со светоциклами и прочность, так же она была напичкана светодиодными полосами. Из-за отличной сопряженности, сродни магниту с воздушной прослойкой, можно было ездить, не используя ни бензин, ни другие отравляющие вещества.

В глаза бросалась «зеленая» часть города. Ее было столько, сколько нет нигде в мире. Во всяком случае, ни в одном известном месте. Да и не думаю, что кто-нибудь смог бы создать настоящую зелень. Голограммы, проекции. Максимум, на что можно было надеяться – это искусственная зелень. Если же у кого-то и находилась созданная близко к настоящей растительность – это вызывало подозрения. Свойства настоящих вещей из прошлого на дороге не валяются. В этом городе было много деревьев, травы, ярких и красочных цветов с налитыми бутонами, которые я нигде прежде не видел с плотными темно-зелеными стволами и здоровыми стеблями.

Мне всегда было любопытно, в какой экологии жили наши предки. Обязательно должен был присутствовать отличный уход, и все равно не так часто получались такие цветы. Подобной красоты и раньше-то приходилось добиваться долго, а тут она сама растет. Хотя, может, я чего-то и не знаю, и кто-то ухаживает за всем этим. В любом случае итог один – красота неописуемая!

Обилие непривычных красок резало и рябило в глазах. Чем дальше я шел, тем больше убеждался, что в том треклятом туалете клуба я все же умер и теперь иду по травке прямиком к раю. Хотя, не думаю, что в раю меня ждут с распростертыми объятиями. С какой стороны ни посмотри, а убийце никогда туда не попасть. Но если смотреть с этого ракурса, то никому туда не попасть. Рай закончился для всех максимум в конце двадцать первого века. Ну, или когда там у нас такая жизнь началась…

Сочная зеленая листва мирно билась друг о друга и создавала успокаивающий шелест. Он мягко вливался в уши, заставляя голову чуть кружиться. Еще бы ручеек сюда. Люблю шум воды. Он вживляет в сердце светлые чувства. Мне нравится засыпать под журчанье водички. Могу часами смотреть, как неширокая гладкая лента разбивается о гальку и разделяется на шелковые полосы, местами поднимаясь на небольших рельефах, отражая солнце.

Ты закрываешь глаза, широко улыбаясь от удовольствия. Продолжая щуриться, откидываешься на пышную траву, которая ломается и мнется под тобой, невидимыми волнами выливая терпковатый запах в воздух. Ты задыхаешься от тепла, исходящего от растительного ковра, от его неповторимого и сладкого запаха. А трава уходит от твоих движений и снова тянется к жаркому шару, злясь. И можно услышать ее возмущенный шелест. Жаль, что я никогда не смогу так сделать. Мечты, мечты.

Звук шелеста разбавляли голоса птиц. Их звонкое чириканье давало разный настрой. Одни пели звонкие песни, задающие хорошее настроение. Хотелось бегать и скакать. Грудь давило от нехватки кислорода и в голове тихонько на радостях били молоточки.

Другие птицы пели спокойные, баюкающие песни. Прорезался спокойный, ровный и романтичный настрой. От него появлялась некая ностальгия, непонятно откуда и отчего взявшаяся, и к чему она была привязана.

Но вместе с ними были еще одни. Эти песни практически не было слышны, и они скромно и неспеша пробивались через эти доминирующие и разрывающие тишину голоса. Они были тихими, безумно грустными. Их можно было услышать, только если хорошенько прислушаться. От них становилось тоскливо и давило внутри. Я даже замедлил шаг и поспешно закурил еще одну табачную трубочку. Зажигалка долго противилась, и никак не хотела зажигать сигарету.

- Эти птицы – они настоящие? – тихо спросил я, рукой обхватив себя рукой, а левую с сигаретой устроил поверх нее и облокотившись на одно из толстых стволов с треснувшей корой. Чтобы подчеркнуть свои слова, обвел все вокруг небольшим движением головы.

- Нет. Они запрограммированы на людей, – пояснил Кайл, опираясь по другую сторону ствола.

Над нами раскинулся треснувший купол листьев, с пробивающимися сквозь них теплыми лучами солнца. Дерево уверенно разрослось мощными ветвями в разные стороны, раскрываясь зонтом. Мягкий и нежный ветерок потоками проносился мимо, охлаждаясь в тени и обливая свежестью.

- И зачем это?

- Это своеобразный индикатор, говорящий о настроении. Так ты можешь чувствовать свое настроение, как и те, кто управляют городом. Можно прочувствовать общий настрой и сделать соответствующие выводы. Услышал их?