Остаточная деформация (СИ)

— Ты старый лжец, Габи. Ты выдаёшь мне информацию по чайной ложке, заставляя блуждать в сумерках. Если ты сей секунд не расскажешь, ради чего гибнут мои бойцы, то следующих отправляй своих. Интересно будет посмотреть, как ты объяснишь в Совете охоту гелов на гела.

Габи невольно дёрнул уголком рта, сдерживая язвительную ухмылку. Клео не понимал сути проблемы — и это хорошо. В некоторых случаях начальник разведки Гелио мог ничего не объяснять Совету. А даже если придётся — ерунда, и не такое проходило. Главная, нерешаемая задача — чтобы гел охотился не гела. Сам бы смог, но ему нельзя.

— Ради чего? — негромко, словно дальнее эхо, переспросил Габриэль. — Ради того, чтобы мы были, Клео. Гелы, йорны, Древо, в конце концов. У этого парня — в целом безобидного, даже симпатичного мне — есть всё, чтобы уничтожить наше бытие. У него есть возможность и наверняка есть необходимое знание. Единственный сомнительный пункт — есть ли желание уничтожить. Но желание — такая зыбкая материя, что я не могу рисковать. Выбитый из привычного, сытого, устойчивого, предсказуемого кокона… всё что угодно, Клео. По некоторым причинам я не смог отменить его переброску на Паолу, поэтому обратился к вам, владетельный.

Йорн нахмурился до скрежета лобных чешуек. Подался вперёд, к камере, впился тяжёлым взглядом в зрачки Габриэля.

— Ещё вопрос, — медленно проговорил он. — На последний сольник, который ты обещал, явились семеро. Из четверых моих выжил один. Чудом, не иначе. Что скажешь, Габриэль?

Вакуум возник внезапно, предположительно в районе мозжечка, и всосал все мысли. То, что он только что услышал, не могло быть правдой. Оно было правдой. И… и…

— Верю, — внезапно ухмыльнулся Клео. — Теперь верю, что тебя надули, надутый гел. Я доволен. Следующих охотников я подготовил лучше и отправлю так быстро, как только смогу. Возможно, сегодня.

Экран почернел. Лучший враг и союзник никогда не придавал приличиям ни малейшего значения. Возможно, в пику нарочито церемонному Габриэлю.

С головой, звенящей от пустоты, он повесил на место картину, строго выровняв по линии потолка. Руки дрожали.

Йорн опять ничего не понял, хвала Древу. Но хорошо ли понимал сам Габриэль?..

Армеец ослушался приказа. Железная саранча расправила крылья и готова к взлёту.

Бессмысленно шатаясь по кабинету и переставляя мелочи с места на место, он пытался прокручивать варианты.

Результат генетического сбоя? Возможно. Даниил недаром считается… считался… нет, считается, йорн раздери, лучшим солдатом Михеля. Он — результат очень сложных модификаций, и Ник до сих пор не решается повторить успех. Напирает на большое количество стадий-развилок, которые пока не может полностью контролировать.

Результат вмешательства самого Габриэля? Непоправимое слово удачно наслоилось на желательность сольника, но Михель никогда бы не пожертвовал лучшим солдатом. Михель даже не поленился закатать по этому поводу скандал. Отдав приказ через голову главкома, Габриэль мог запустить сразу несколько механизмов, которые могли привести…

В дверь поскреблись.

— Шеф, к вам посетитель, — пропела с той стороны Аннабель. — Примете или сказать, что у вас совещание?

Габриэль глубоко выдохнул, срочно эвакуируя энергию на восстановление душевного равновесия. Аннабель — славная девочка, влюблена в него по уши. Даже немного жаль, что стадия сексуального влечения осталась далеко позади.

— Две секунды, Анне, — сказал он бодро. — Надо спрятать в сейф кноф.

Упоминание полулегального ментостимулятора, весьма популярного среди молодёжи, вызвало взрыв сдавленного смеха за дверью. Габриэль слыл среди сотрудников слегка замшелым шутником и поддерживал репутацию всеми средствами.

***

— Ты исходи из того, что жопа уже случилась, — убеждённо повторял Пети раз уже, наверное, тридцатый. Оно действовало, но надо было постоянно повторять, по кругу, чтобы аргументация не успевала выветриться из Данииловой головы. — А раз случилась, то назад уже не расслучится. И думать нужно вперёд, на перспективу.

Время шло к полуночи. Из бронированного подвала (Дани мельком удивился, кому и для чего на Гелио может понадобиться подобное помещение) они уже вылезли, но «мерзкие предатели» ещё не рисковали появляться в зоне видимости инструктора.

— Да какая, к ёжикам, перспектива… Никогда теперь не отмыться, — тоскливо, сквозь зубы, процедил Дани. Это были первые слова, которые он сказал, а не проорал.

Пети мысленно вытер пот со лба.

— Обычная. И смывать тебе нечего.

— Да что ж я, как последний трус…

— Дослушай, не перебивай. Михаэль пошёл на Габи в лобовую из-за твоего случая. И не простит, и не забудет. Он точно не огорчится инициативе твоих друзей, ручаюсь оставшимся крылом. Наоборот, прикроет.

— Но…

— Будет серьёзная драка о полномочиях, Дани. Она докатится до Совета, и последнее слово будет, как всегда, за Аве-старшим. Я завтра пойду к нему и расскажу всё, что знаю от Берта и про Берта. Приказ признают неправомочным, всё будет снято и забыто.