Остаться человеком (сборник)

Вот рядом вспыхнуло оранжевым огнём поражённое дерево. Огонь выхватил из сумерек искажённые силуэты деревьев. Они шевелились, как грозные великаны, готовые броситься на меня в любую минуту. Они ждали, когда я обессиленный упаду и не смогу оказать сопротивление.

Не знаю, сколько я поднимался по склону, ослеплённый молниями и вымокший до нитки. Вот, наконец, лес отступил, и я очутился в узком ущелье между двумя высокими скалами, почти нависшими над ущельями. Ещё одна победа! Но она уже не радовала меня. Было не до того. Усталость гирями повисла на ногах. Хотелось бросить всё к чёрту и лечь прямо на камни.

Но я всё шёл и шёл, еле волоча ноги. Миновал небольшую полянку, густо заросшую высокими острыми травами. Ступил на каменистую поверхность, усеянную щебёнкой с острыми рёбрами. Идти стало невозможно.

Стало быстро темнеть. Я выбивался из последних сил. Мне казалось, что стоит только остановиться и станет ясной бессмысленность моей затеи с побегом. Но если преодолею этот перевал… Но мысли обрывались.

Вот я уже ступил под скалы, где было совершенно темно. Вытянул руки вперёд. Почему я не решился на отдых? Можно было передохнуть на той зелёной полянке до утра, а когда взойдёт солнце, снова продолжить путь к свободе. Но мной овладело безумие, и я продолжал идти. Остановка означала для меня смерть.

Руки наткнулись на невидимую преграду, на что-то гладкое и вертикальное. Осторожно ощупал препятствие. Это была гладкая стеклянная стена. Я обследовал её по всей ширине от одной скалы до другой. Метров двадцать. Прохода вперёд не было. Всё! Я дошёл до края ойкумены. Ловушка оказалась сильнее меня.

В отчаянии я уселся на осыпь возле скалы и зарыдал. Рвал на себе волосы и бился лбом об стену. Совершенно обессиленный растянулся на камнях, сознание покинуло меня. Но вот я очнулся. Ночь ещё плыла над горами и за невидимой преградой. Скалы источали мертвящий холод.

И тут… Где-то далеко за стеной появилось изображение человеческого лица. Оно приближалось и увеличивалось, пока не заняло весь проём между скалами. Я различал малейшие неровности на его коже. Мистическое, ирреальное зрелище. Лицо с интересом смотрело на меня, а я тупо уставился на его серые выпуклые глаза и чувствовал нервную дрожь по всему телу.

И вдруг я испугался по-настоящему. Я узнал это лицо. Это невероятно, но это было моё собственное лицо. Сердце остановилось. Дыхание прервалось. Лицо пошевелило губами и сказало моим голосом, громом, пронёсшимся над долиной:

– Удивительно. Я не ожидал, что ты можешь принять физический облик, зрительный образ. Ты так и не стал дописывать роман? А я так надеялся.

– Кто ты? – задал я глупый вопрос, хотя уже знал ВСЁ. Мой голос прозвучал для него комариным писком, но ОН услышал меня.

– Ты разве не понял? Ты – моя электронная копия. По программе ты должен был продолжать мою работу. Я создал для этого все условия. Я перенёс в компьютерный мозг почти всего себя, кроме…

Я слушал его так, как слушают бога. А он замешкался на секунду и продолжал:

– Кроме моих инстинктов и некоторых черт характера. Они оказали на тебя непредвиденный мною эффект. С самого начала ты пытался преодолеть мою программу и покинуть долину.

– Но это жестоко! – крикнул я.

– Интересно! – удивился ОН. – Почему?

– Я понял. Я только изображение на экране. Я не существую реально. Я – твоя прихоть, причуда, эксперимент. Ты – Пигмалион. Так продолжи своё деяние: перенеси меня в объективную реальность. Я не должен зависеть от твоих безрассудных фантазий.

– Ты меня поражаешь, – проворчал ОН. – Я тебя создал, и я же должен тебя выключить. Ты всего лишь фантом, электронный вихрь, антиэнтропийная сущность.

– Подожди! – заорал я. – Ты не можешь так вот просто уничтожить меня, который ощущает себя божьей тварью. Я хочу жить!

И я увидел, как его толстые пальцы поднялись над невидимой мне клавиатурой компьютера.

* * *

Мягко щелкнула клавиша. Изображение на экране исчезло. Умолк бредовый диалог со своим электронным двойником. Всё позади. Опыт не удался. Впрочем… Почему тогда в душе гадко и тошно? Такое ощущение, будто убил живого человека. Даже не просто человека, а… самого себя. Я – самоубийца! Почему я легкомысленно отнёсся к его животному крику? Боже, что это было? И было ли?

Я встал, заходил по комнате, нервно щёлкая пальцами. Покосился на компьютер. Он стоял, уставившись на меня слепым квадратным зрачком. И мне вдруг захотелось броситься с головой в мёртвый теперь мир, схватить самого себя за руки и втянуть в настоящий мир, в мир живых и не всегда разумных людей.

Между улыбкой и звездами