Остаться до конца

«Дорогая миссис Смолли!» — так начала она свое письмо. Что ж, строго и уважительно, одобрила Люси. Сама она, правда, всегда называла Сару Сарой, а Сюзанну Сюзанной, но ведь они много моложе ее и издавна обращались к ней надлежащим образом (как и она в свое время — к их матери: миссис Лейтон. Попробовала раз, обратилась по имени — Милдред, — и та ей за это выговорила).

«Дорогая миссис Смолли!

Как любезно с Вашей стороны, что вы откликнулись на кончину отца. Ему было бы небезынтересно узнать, что Вы так и остались жить в Панкоте. Умер он не от рака, до последней минуты был бодр и подвижен, смерть настигла его внезапно. А рак, как я подозреваю, свел в могилу маму.

Вы угадали: Тедди — сын Сюзан от первого мужа, Тедди Бингэма. Тедди-младший уже сам отец семейства, упомянутый в газете „Боски“— его трехлетний сынишка. Вы, очевидно, видели Тедди примерно в таком же возрасте. Он с семьей сейчас в Вашингтоне, но я написала Сюзан, что получила от Вас столь любезную весточку, где Вы так подробно сообщаете о Мине. Сюзан непременно перескажет все в следующем письме Тедди. Она, вернувшись на родину, года через два вышла замуж в третий раз. Живут они с мужем в Шотландии. Он врач. У Сюзан и здоровье и настроение переменились к лучшему. По-моему, она счастлива. Тедди пошел по стопам отчима и тоже занялся медициной. Уверена, он вспомнит свою маленькую няню — Мину: у него великолепная память, и порой он меня просто поражает, когда подробно описывает свое раннее детство в Индии. Может, правда, ему помогают семейные фотографии. На одной и Вы с полковником Смолли в саду у резиденции коменданта, это 1947 год, наш прощальный банкет. Наверное, и у Вас есть такая же. Надеюсь, Вы отыщете там и меня, а высокий блондин в штатском слева — мой муж Гай. Он историк, возглавляет кафедру новейшей истории в одном из новых университетов. Сейчас у него творческий отпуск, и мы живем в родительском доме. Наш же дом находится в Фолминстере, мы его прошлой осенью сдали приезжему американскому профессору с семьей, а сами переехали сюда. Гаю тут удобнее работать над книгой, а мне было сподручнее за отцом ухаживать; после маминой смерти ему стало очень одиноко. Ланс и Джейн, как Вы догадались, — наши дети, уже совсем взрослые, учатся в университетах. Может, мы так и останемся жить здесь, если Гай получит место в Лондоне, похоже, судьба так и распорядится. Хотя заранее предрекать ничего не могу. Ученые, словно военные, всю жизнь кочуют с места на место, как мы в Индии.

Вы, очевидно, совсем не помните Гая, виделись Вы только на том банкете в комендантской резиденции. Мина, возможно, и вспомнит его: молодой английский офицер, появился в Мирате после смерти второго мужа Сюзан, полковника Меррика. Он ехал с нами на поезде в Ранпур, помните тот жуткий случай: поезд остановили бандиты. Многих поубивали. Гай должен был ехать в Дели и оттуда лететь в Англию, но решил завернуть в Ранпур проведать нас, так он и очутился на прощальном банкете. Ему случалось бывать в Панкоте и раньше, в 1945 году, правда недолго, и, конечно же, ему очень интересно, каков Панкот ныне.

Искренне надеюсь, что полковник Смолли уже поправляется. Меня очень огорчила его болезнь. Я по сей день храню сандаловую шкатулку, он подарил ее мне, когда я уходила из женской вспомогательной службы. (Вы с ним всегда были для меня просто Слоник и Люси, можно ли мне называть Вас так сейчас, через столько лет?)