Остаться до конца

— Мистер Булабой, доктор Митра может удостоверить, что последний случай холеры в Панкоте был давным-давно, когда в Ранпуре вспыхнула эпидемия. С ней очень быстро и без труда справились. Если у вашей жены жар или озноб, это скорее всего из-за пищи, съела что-нибудь, чего желудок не принимает.

Люси повернулась и медленно (намекая мистеру Булабою, что она благосклонно разрешает проводить себя) пошла к коляске. Уже залезая на сиденье, сказала:

— Я, возможно, позвоню полковнику Смолли из клуба. Передать ли ему, что вы из-за болезни опасаетесь встречаться сегодня? Или вы пошлете ему записку? А может, к вечеру и горячка спадет?

— Будьте любезны, все же передайте. Возможно, я и запиской его извещу.

Мистер Булабой совсем понурился. А Люси улыбнулась ему из коляски и, придерживаясь левой рукой за откидной верх, правой помахала на прощанье.

Глава десятая

Коляска отъехала, а мистер Булабой не тронулся с места: так в грезах Люси провожал ее Тул. Сколько раз он смотрел ей вслед, бедный, молчаливый, охваченный страстью! Страсть эта и днем и ночью снедала его. Как мучительно лишь видеть свою возлюбленную! Потом он места себе не находил. Но что ему мученья! Он готов на все, лишь бы вернуться и еще хоть раз увидеть ее…

— Приеду в клуб, сразу же закажу обед, — решила Люси. — Или нет, сначала попрошу коктейль и сяду за маленький столик в дальнем углу — там никто не побеспокоит. Впрочем, если увижу миссис Менектара, спрошу, нет ли у нее снимка Розового Дома, каков он сейчас. Потом напишу письмо Саре, скажу, что мы будем рады познакомиться с мистером Тернером. Сообщу, что дня через два вышлю ей отдельно фотографии (совсем свежие), на одной из них у могилы Мейбл стою я и мали, который за ней ухаживает. Будет Ли честно умолчать, при каких обстоятельствах сделали снимок? Да. Я ведь пишу коротко. Надо бы послать письмо уже сегодня, чтобы его получили до отъезда мистера Тернера. А об оттеночном шампуне я попрошу в постскриптуме.

Коляска медленно взбиралась на Восточный холм. Все обдумав, Люси решила поступить иначе: сперва позвонит Ибрагиму, скажет, чтобы к обеду ее не ждали и что вечером она не пойдет в кино. Потом она непременно закажет себе коктейль, а то и два. Пообедав, напишет Саре и опустит письмо в почтовый ящик возле клуба. К пяти часам — как раз к чаю — она пешком дойдет до Розового Дома, вдруг застанет миссис Менектара, если не удастся поговорить с ней в клубе.

— Розовый Дом, мистер Тернер, очень красив. Это самый старый особняк в Панкоте. Там я провела свои самые счастливые дни. Мы жили там после Лейтонов. Дело в том, что после провозглашения независимости Слоника попросили еще послужить в армии год-другой, мы согласились остаться (до пенсии далеко, да и индийцы заинтересованы в помощи старших английских офицеров — шла перестройка армии). Вы сами убедитесь, что как раз в армии и сохранилось то, что мы прививали на века. Неудивительно, в 1947 году почти весь командный состав из индийцев был английской выучки. Кое-кто из них в одночасье стал генералом. И грустно и смешно, мистер Тернер, подумайте только, бывшие однокашники в военных академиях, бывшие сослуживцы по полку вдруг оказались в разных лагерях во время войн Индии с Пакистаном, взять хотя бы последнюю. Меня убеждали, что это не так уж и плохо. Если один генерал знает другого, ему понятно и как тот будет действовать. Но мне думается, это палка о двух концах, и поэтому почти наверняка ни той ни другой стороне не победить. Хотя в декабре прошлого года Индия одержала удивительно легкую победу. Офицеры в Панкоте до сих пор ходят задрав нос, и их можно понять.

Лошадь оступилась, и коляску тряхнуло.

— Вы знаете, мистер Тернер, держаться былых привычек — очень мудро. Уже столько лет жизни здесь я следую им, сама того не замечая. Надеюсь, вы согласитесь поехать со мной в клуб на таком же драндулете. Машины, как раньше, у нас теперь нет. Правда тонга — так называется эта коляска — будет взбираться на холм целую вечность, особенно если нас будет двое, зато это самое надежное средство передвижения. Панкот стоит на холмах, улочки кривые, на машины не рассчитаны. Хотя теперь машин каких только нет — и военных и гражданских. А раньше, еще до нас со Слоником, только самым высоким чинам выделялись легковые машины, да и в нашу бытность здесь чаще ездили в тонгах. В ту пору и возниц, и пассажиров было больше.