Остаться до рассвета (СИ)

— Я тороплю? Прости, если лезу не в своё дело, мне просто показалось, что вся эта скоропалительная свадьба…и ты так смотришь на свою жену, что… А сейчас я не понимаю.

Бьорд вздохнул, взъерошил аккуратно приглаженные волосы.

— В моём отношении к жене нет никакой фальши. Что до Виррис… Она оказалась в затруднительном положении. Я мог помочь. Наиболее удачным выходом из положения является статус замужней женщины. Дальше — время покажет. Сейчас у нас…договор.

— Боги, Бьорд… Ты и твоё извечное благородство! Всех спасти, всем помочь! А я так обрадовался, что тебе наконец повезло. Когда ты начнёшь думать и о себе?

— Всё не так плохо, Арви, — возразил «счастливый» супруг. — У меня появилась возможность видеть её каждый день. Здесь, в своём доме, а не где-то там далеко и урывками. Разговаривать, слышать. Знаешь, это много.

Выражение лица племянника говорило о несогласии, но возражать он не мог.

***

А Виррис ничего не могла с собой поделать: она украдкой, стараясь не выдать себя, радовалась каждой проведённой минуте в обществе виконта. Иногда ловила на себе пристальные взгляды, от которых её бросало в жар, и непросто становилось непринуждённо улыбаться. Но гостеприимством молодожёнов парень не злоупотреблял: находясь дома, много времени проводил у себя, наверху, к огромному сожалению Виррис. Ей туда подниматься без цели казалось неприличным, и семейных трапез девушка ждала как праздника. В его компании было…уютно, словно рядом с ней находился большой ласковый кот, по-домашнему вальяжный и вместе с тем свободный, сам по себе. А протяни руку — замурлычет, подставит ухо под ласку.

Заинтересовавшись подвластной виконту магией, Вир просила продемонстрировать этот дар. Арви совсем по-мальчишески, задорно усмехался и прикладывал ладони к стеклу. Окна расцветали морозными узорами: горный пейзаж, заснеженные шапки гор, узкая ломанная тропка, высоченные стройные деревья, одетые в вечнозелёную хвою и украшенные конусообразными шишками. Скалистый берег и высокие гребни волн, на верхушке которых чудом держится, встопорщившись парусами, хрупкое на фоне водной стихии судёнышко. Экзотические цветы и крупные бабочки. Сценки свидания длинноволосого юноши и утончённой дамы: в её руках букетик, в его взоре надежда и ожидание.

В качестве невинной шалости Арви дул на весело потрескивающие в камине поленья, и их присыпало охапкой пушистого серебрящегося снега. Виррис ахала, юноша пытался скрыть довольную улыбку. Обращал воду и чай в лёд. Во дворе особняка устраивал настоящую ледяную сказку: строил сверкающей в скудных лучах солнца дворец высотой себе по пояс, с узкими окнами, башенками и узорчатыми воротами. Снегом и льдом рисовал линии рек, перекидывал мосты, разбивал ледяной сад. Серебряные снежинки кружились над Виррис, оседали в пламенных волосах, трогали высокие скулы, задевали разрумянившиеся щёки — и не касались её кожи присущим снегу холодом.

А в Леаворе говорили о появлении каких-то зверей. Людям случалось встречать в лесу и на окраине городка следы, не собачьи, не волчьи, крупнее. Спорили, гадали. Чаще всего звучали предположения о тех, кто существует в двух ипостясях: человеческой и животной. Оборотни в Калдигерне жили в очень небольшом количестве, предпочитая не покидать своих земель, а эти следы походили на отпечатки лап очень крупных кошек, каких не водится в местных лесах. Виррис зябко ёжилась: ни одного перевёртыша не приходилось ей видеть за всю свою жизнь, и не хотела бы она столкнуться с подобным существом нос к носу. Может, и преобладает у таких человеческий разум над звериным, а выяснять не хочется.

Успокаивало одно: к людям эти следы не вели, о жертвах люди не слышали, тревожных объявлений власти города не делали. Надежда на то, что случайно попавшая в окрестности Леавора стая оборотней безобидна, имела все шансы.

***

Дни до бала пронеслись вереницей волнительных, полных предвкушения, надежд и ожидания моментов.

Из дома Форрилей Элге больше никуда не выезжала, но и полностью отрезанной от мира не оставалась: госпожа наставница исправно являлась на занятия и проносила послания от Вир и Бьорда — в книгах и рабочих записях. Спокойная до флегматичности, не задающая лишних вопросов. Надёжная. Преданность женщины своему шефу поражала. Выдержка перед Форрилями, которым не приходило в голову проверять целительницу — тоже. А у Элге была возможность быть в курсе того, что предпринимал зять в подготовке к её исчезновению. Магическую бумагу рыжая заговорщица берегла, передавая не срочные ответы для зятя через Каннелию.

Тайные письма ознакомили с несложным планом Бьорда по выманиванию девушки из дома в нужный день: всё выглядело просто, но эффективно, и этого дня она ждала с большим замиранием сердца, чем поездку на бал. Послания зятя и сестры после прочтения отправлялись в камин. Огню достался и план части дворца: Элге выучила его наизусть.