Остаться друзьями

Последние дни мы были с ней на связи едва ли не 24 часа в сутки. Для этого мне даже пришлось приобрести наушник в ухо, чтобы переговоры с начальством не отвлекали от других важных дел.

К вечеру я совершенно выбивалась из сил, падая в кровать без задних ног. Только вот уснуть все равно получалось только под утро.

Я думала о Нике.

Думала, когда засыпала, когда просыпалась, принимала душ или ела.

И очень тосковала. Спустя три года он ворвался в мою жизнь, словно ураган, перевернул все с ног на голову и снова исчез.

Говнюк.

Разве не должен он был бороться за мою любовь?! Ночевать под моей дверью, вымаливая прощение?! Почему я должна сходить с ума, гадая, где он сейчас и чем занимается?!

Я же люблю его! Теперь я это точно знаю! Моя любовь к нему безусловная, я люблю за то, что он это он… Все просто…

Совсем не так, как с Майклом. Наши с ним отношения — результат кропотливой работы и тяжелого труда.

Я, черт возьми, целый год училась любить его! Принимать и отдавать себя. Переслушала сотню тренингов, пока не смогла убедить себя, что наши чувства взаимны.

Училась получать удовольствие от секса с ним. Мы вместе искали мои эрогенные зоны, изучали техники эротического массажа и кунилингуса.

Дура… разве можно научиться быть счастливым?..

Зайдя вечером в квартиру, бросила у порога бумажные пакеты из торгового центра и с глухим стоном повалилась в кресло.

В них были платье для завтрашнего торжественного мероприятия и туфли. Решив, что разберу их завтра, достала из кармана телефон.

Вот уже несколько дней я порывалась позвонить ему. Поводов, связанных с работой, можно было найти дюжину, но что-то постоянно останавливало.

Я боялась сделать первый шаг. Боялась довериться ему. Но очень хотела поговорить.

На его имя был выписан пригласительный билет. Завтра мы встретимся… и поговорим…

Звонок в дверь отвлек меня от тоскливых размышлений. Мысленно чертыхаясь, я поплелась в прихожую.

Посмотрела в глазок и остолбенела.

Если бы увидела там Ангелу Меркель — клянусь, я бы удивилась меньше.

Нервно озираясь по сторонам, под моей дверью стояла Милана.

Какого черта она здесь забыла?!

Пока я раздумывала, открывать или нет, звонок повторился. Открыла дверь и, вопросительно подняв брови, встала на пороге.

— Привет… Я Милана…

— Я в курсе, — произнесла, продолжая давить на нее взглядом.

У меня не было причин испытывать к ней симпатию, а скалиться через силу я не собиралась.

— Впустишь?.. — замялась она, видимо, сбитая с толку моим воинственным настроем.

Немного поколебавшись, я отступила в сторону, позволяя девушке пройти в квартиру. Меня съедало любопытство узнать, что ее привело ко мне.

Разувшись, она стала осматриваться по сторонам.

— Проходи, — кивнула я в сторону кухни.

Пока она шла по коридору, мне удалось незаметно рассмотреть ее. Со времени нашей последней встречи живот ее заметно подрос. Ей шла беременность. На щеках цвел румянец, густые распущенные волосы шелком покрывали спину, а она сама, как будто, вся светилась изнутри.

— Чай, кофе, вода? — скороговоркой проговорила я.

— Воды, если не сложно…

— Не сложно… — буркнула под нос, подавая ей стакан, — чем обязана?

Милана опустилась на стул и, сделав глоток воды, подняла на меня глаза.

— Я пришла извиниться.

— За что?

— Я чувствую свою вину за то, что вы с Ником не вместе.

Усмехнувшись, я тоже налила себе воды.

— С чего ты решила, что я нуждаюсь в твоих извинениях?..

— Просто мы с Робом улетаем завтра в Лондон… не хотелось бы оставлять здесь долгов… мне жаль, что вы не смогли понять друг друга…

— Он тебе что-то рассказывал? — мне стало неприятно от мысли, что Ник, возможно, до сих пор обсуждает с ней наши с ним отношения.

— Нет, — дернула она плечами, — но раз он уезжает, то это и так очевидно…

— Куда уезжает? — выдохнула я, чувствуя, как из-под ног уходит земля.

— В Москву. Ты не знала?..

— Зачем?

— Его отец послал… Они там еще один банк открывают…

— Какой, на хрен, банк?! Он же не собирался… а как же КейКей?..

— Центр выставлен на продажу по смешной цене, — пробив броню моей невозмутимости, Милана явно стала чувствовать себя увереннее. На губах ее гуляла легкая улыбка.

— Когда, говоришь, он уезжает?..

— Самолет сегодня ночью.

Резко отвернувшись от нее, я вцепилась двумя руками в край столешницы.

Сволочь. Слабак.

— Пусть катится… — прошипела я со злостью.

К горлу поднялся огромный ком, перекрывая кислород, он не давал полноценно дышать.

— Мила… он не знает, что делать со своими чувствами… он любит тебя… он три года тебя ждал…

— Пусть летит в свою Москву… — упрямо повторила я.

— Я не представляю, как сама смогла бы такое простить, — тихо прозвучал ее голос совсем рядом, — я бы не хотела оказаться на твоем месте…

— Как тебя твой муж простил?..

— Он не знает. У меня никогда не хватит смелости признаться, что я изменила ему тогда…

— Не рассказывай…

— Останови его, если не хочешь расстаться с ним еще на три года, — давила она.

Видя мои сомнения, продолжила:

— Мила, я знаю его с пеленок, но как он плачет, видела лишь однажды — когда ты уехала…

— Хорошо! — я рванула в прихожую, — вызывай такси…

— Я на машине! Мы с Робертом отвезем тебя!