Остаться собой

— Господин Вольф уехал домой. Велел передать, что, раз вы, Константин Витальевич, такая сволочь, что даже не предупредили о своем отъезде, то он будет ждать, всеми брошенный на произвол судьбы, когда вы соизволите забрать его из дома, чтобы поехать уже на производство. — Сообщил дворецкий, перекидывая мое пальто через руку. — Звонила Ирина Лейманова, просила вас с ней связаться, когда появится такая возможность. Ей необходимо обсудить с вами кое-какие непонятные моменты. — Я протер лицо. Не буду я звонить тебе, девочка. Только не сейчас, пока еще все настолько остро, во всяком случае, с моей стороны. — Звонила Анна Стоянова. Она также просила вас перезвонить ей, когда сможете, потому что ей необходимо с вами увидеться, чтобы кое, о чем спросить.

— Надеюсь, это все? — я бросил взгляд наверх, но оттуда не раздавалось ни звука.

— Нет, не все. — Невозмутимо сообщил Назар Борисович. — Звонила Маргарита Ведьма и сообщила, что, если вы еще раз оставите дневник там, где вы его всегда оставляете, то ей придется вас наказать, — от этих слов мне внезапно жарко стало, с чего бы это? И самое главное, как им всем пришла в голову мысль позвонить мне в те несчастны три часа, пока меня не было дома? Это, если выкинуть из головы мысль, что с ними со всеми я спал. — Вот теперь все. — Добавил дворецкий.

— Почему так тихо? — спросил я, когда он закончил. — Водников ушел домой, или мама все-таки сделала в ним что-то непоправимое?

— Господин Водников все еще находится здесь. Они с Марией Витальевной ждут вашего возвращения в желтой гостиной.

— А разве она не пострадала? — спросил я, и мы одновременно подняли глаза к потолку, чтобы убедиться в том, что люстра все еще на месте.

— Ее уже восстановили и горничные привели в божеский вид, — ответил дворецкий.

— Тогда, я, пожалуй, поднимусь, чтобы узнать, зачем они меня целых три часа ждут, — пробормотал я, поднимаясь на второй этаж.

Желтая гостиная на первый взгляд почти не пострадала. Но мой взгляд сразу же выцепил весьма странного вида вазу, словно закрученную по спирали. Это было стильно, необычно, но совершенно точно подобной вазы в доме раньше не было. Да и цвет этой вазы сильно мне напомнил более классическую вазу, которая раньше стояла на этом месте.

Водников, слава всем богам, хотя бы одетый и вроде бы сильно не пострадавший, сидел в кресле, нетерпеливо барабаня по подлокотнику и поглядывая на сидевшую напротив мать. Она повернулась на звук открывшейся двери, и улыбнулась мне.

— Ну вот, Женечка, я же говорила, что Костя скоро вернется, — проворковала мама. А потом, обращаясь ко мне заявила. — Пока тебя не было, Женя осознал, сколько наговорил мне гадостей, и теперь пребывает в раскаянье. Он даже готов уступить тебе сеть своих отелей, раскиданных по всей империи за вполне символическую плату. Эту сеть давно хотел приобрести для меня отец, чтобы я могла чем-то заниматься. И вот теперь Женя наконец дозрел, — она снова улыбнулась, а на лице у Водникова сыграли желваки. Я же едва сдержался, чтобы глаза не закатить, и спокойно проговорил.

— Готовьте документы. Думаю, мы их вместе с передачей прав на издательство подпишем. А теперь, извините, но у меня еще много дел, поэтому я вас не буду провожать, предоставив это право моей матери, — и сохраняя на лице непроницаемую мину, выскочил из гостиной, с трудом сдерживая рвущийся наружу хохот.

Успокоившись, спустился вниз. Нужно позвонить Анне, чтобы узнать, что ей от меня нужно, надеть дневник, чтобы Ведьма туда свои сообщения кидала, и навестить квартиру Сорокина, вот та программа минимум, которую я наметил для себя на остаток дня.

Глава 9

Трубку взяла Анна, словно ждала, когда я позвоню.

— Керн, нам нужно встретиться и поговорить. Коль скоро ты совершенно не появляешься в школе, — сразу же сообщила она, как только опознала мой голос.

— Зачем? — я говорил, зажав трубку плечом и одновременно надевая куртку. Светлое пальто выглядело бы в том районе, куда я собираюсь наведаться, крайне неуместно.

— Как это зачем? В связи с ситуацией, нам действительно нужно многое обсудить, — По голосу было слышно, что она очень старается говорить спокойно, получается, правда, это у нее не очень хорошо, но Анна старается.

— Ань, еще ничего не решено. Очень может так оказаться, что твой отец передумает. Или передумает мой дед, или случится еще что-нибудь, что нарушит наши планы. Поэтому, давай подождем до официального объявления, а потом будем говорить столько, сколько тебе понадобится. — Я вытащил нож, полюбовался блеском лезвия, и снова сунул его в ножны.

— Ну, хорошо, ты не хочешь говорить о делах, но ты можешь просто прийти ко мне на свиданье? Тебе не могло прийти в голову, что я соскучилась и хочу с тобой увидеться? — в ее голосе прозвучала легкая растерянность. Знаю-знаю, тебе редко отказывали, а сейчас все свалилось: и денег отец лишил и предполагаемый жених, скотина такая, нерв поднимает. Вот как в такой нервной обстановке можно оставаться спокойной? Я перехватил трубку рукой, и ответил.