Остаться в живых

– Где? – Глебу показалось, что у него стало плохо со слухом.

Эливьетта глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и отчетливо повторила:

– Во дворце… В Амели – столице герцогства Фа росс.

Глебу показалось, что потолок рухнул ему на голову. Он потер ладонями виски, словно пытаясь таким образом привести мысли в порядок.

– Как я здесь оказался? – растерянно спросил он и осекся, уставившись на свои ладони.

Свои?! Он крепко зажмурил глаза и вновь распахнул… Помотал головой… Потряс в воздухе ладонями. Ничего не изменилось. Все мелкие несуразицы сложились в голове в одну картину. Глеб в последней попытке рванул с себя рубаху и глухо застонал – это было не его тело! Порядком издерганный разум Глеба нашел неплохой выход из ситуации – он просто-напросто отключился.

Эливьетта глянула на потерявшего сознание парня и задумалась, что теперь делать. Ей удалось провести сложнейший ритуал возвращения души, но результат получился не совсем тот, на который она рассчитывала. И теперь Эливьетте приходится решать – позволить ли чужаку существовать в теле ее брата? Или уничтожить его? С одной стороны, она не знает, что можно ожидать от чужака в дальнейшем, и не безопаснее ли будет от него избавиться, но с другой – физиологически оживший является ее родичем, и вправе ли она прервать своей рукой жизнь дракона, ведь их и так осталось слишком мало. А еще примешивалась надежда, что сознание ее брата может однажды вернуться, вытеснив чужака. Именно эта робкая надежда оказалась последним доводом в пользу находящегося без сознания Глеба:

– Эрно! Тханг!

Двери распахнулись, и в комнату ввалились все четверо ожидавших, а не только двое названных.

Тханг бросился к лежавшему без сознания Данхельту-Глебу и радостно взревел, увидев, что тот жив. Обернувшись, он схватил в охапку не ожидавшую ничего подобного Эливьетту и, легко оторвав от пола, закружил по комнате, горланя что-то веселое. Все же, не смотря на проведенные в Амели годы и вызубренные наизусть правила людского этикета, Рах оставался истинным сыном своего народа, и в минуты волнения необузданная и очень эмоциональная орочья натура зачастую брала в нем верх. Например, как сейчас. Опешившая от такого фамильярного обращения Эливьетта придушенно пискнула, оказавшись в железной хватке Тханга, и позволила орку сделать несколько кругов.

– Пусти, медведь! – затрепыхалась в кольце рук Тханга пришедшая в себя девушка, забарабанив небольшими, крепкими кулачками по широкой груди орка.

– Кхм, прощения прошу, госпожа, – смутился Рах, разжимая объятия.

Виттор громогласно расхохотался, широко раскрыв полный здоровых белых зубов рот и запрокинув голову вверх – уж больно потешно выглядел смутившийся Тханг. Индрис притворно закашлялся, пытаясь подавить неподобающее, по его мнению, для дворецкого хихиканье.

– Все прошло удачно, да, Эли? – спросил граф Альтин.

– Удачно? – переспросила Эливьетта, и почувствовавший что-то неладное Эрно сразу же настороженно подобрался. – Не уверена. Виттор, Рах, отнесите… Данхельта в его покои. Виттор, не забудь поставить у дверей стражу. И сразу же поднимитесь ко мне. Индрис, Эрно, вы мне тоже понадобитесь. Господа, нам всем нужно будет кое-что обсудить…

Выполнив поручение, Тханг и начальник дворцовой стражи зашли в кабинет маркизы. Остальные уже находились там, дожидаясь их с плохо скрываемым нетерпением. Тханг отмахнулся от предложенных напитков, ногой пододвинул к себе стул и уселся на него верхом, положив подбородок на сложенные на высокой спинке руки. Его немигающий взгляд следил за заметно нервничающей Эливьеттой. Виттор также не заинтересовался предложенными соками и винами, предпочел воспользоваться собственной фляжкой. Комфортно расположившийся в глубоком кресле Эрно Альтин скользнул рассеянным взглядом по вошедшим и вновь сосредоточился на разглядывании содержимого своего бокала, ожидая, когда Эливьетта озвучит неприятные – в этом он был уверен точно – известия.

– Итак, господа, – произнесла Эливьетта, дождавшись, когда служанка обнесет всех напитками и поки нет помещение. Она сделала небольшой глоток сока из высокого бокала и обвела присутствующих внимательным взглядом. – У нас возникла проблема… Большая проблема…

– Какая проблема? – неподдельно удивился Тханг. – Ритуал прошел успешно – Данхельт жив. Не вижу никаких проблем.

Эливьетта постучала ноготком по краю бокала и, дождавшись, когда перебивший ее на полуслове – все-таки орк всегда остается орком – Рах замолчит, продолжила:

– Данхельт – это не Данхельт. – сказала она и сама почувствовала, как глупо прозвучали эти слова.

Громила-орк удивленно открыл рот и выпучил глаза. Всегда выдержанный Индрис приподнял брови, что означало у него крайнюю степень изумления. Виттор посмотрел на Эливьетту с жалостью, словно решил, что после проведенного ритуала она… слегка переутомилась. И только Эрно Альтин остался предельно серьезен.

– Эли, поподробнее, – попросил он.

Маркиза замялась, в попытке подобрать наиболее точные слова: