Остаться в живых

Эливьетта незаметно для самой себя задремала прямо в кресле, пробудившись только от деликатного стука в дверь. Она поморщилась и потерла пальчиками виски, вновь натянула на лицо привычную маску легкомысленной красотки, наслаждающейся веселой атмосферой праздника и восторженными взглядами поклонников, и приятным голоском прощебетала, когда стук повторился:

– Да-да, войдите.

– Не помешаю? – проскользнул в дверь Эрно Альтин.

Эливьетта устало улыбнулась:

– Нет, граф. Вы один из немногих людей, которых я искренне рада видеть. Что-то случилось?

Эрно удивился:

– Откуда такие мысли, Эли?

– Ну-у-у… – протянула Эливьетта, придав лицу задумчивое выражение, но не выдержала и, весело хихикнув, закончила уже совсем другим тоном: – Граф, вы так редко заходите просто так, что сейчас я просто теряюсь в догадках… Раскрыли новый заговор?.. Нет?.. Ну же, Эрно, не томите, мне больше ничего в голову не приходит.

– Я здесь с сугубо практической целью, – Эрно Альтин подстроился под предложенный собеседницей тон и отвечал в той же полушутливой манере. – Вы отсутствуете уже больше часа, вот я и зашел убедиться, что с вами все в порядке.

Эливьетта встала и прошлась по комнате. Жесткие, упругие ворсинки ковра приятно щекотали и массировали босые ступни.

– Хорошо-то как! – вырвалось у нее непроизвольно. Заметив несколько оторопелый взгляд графа, она пояснила: – Нет, Эрно, это я не вам. Просто, знали бы вы, как тяжело весь праздник ходить на этих высоких каблуках.

– Да уж, этого я точно не знаю, – хмыкнул граф. – Такой опыт как-то прошел мимо моих интересов. У меня на уме все больше темницы, цепи да пыточные застенки… Ах да!.. Еще целый сонм подчиненных, которых все время приходится проверять, контролировать, а то такого наворотят, что и за сто лет не разгребу! Так что сами видите – нет у меня времени на эксперименты с каблуками! Но в я полностью доверяю вашему мнению и буду отстаивать его так же твердо, как если бы оно было моим.

– Эрно, Эрно… Я ждала от вас сочувствия, а не сарказма, – укоризненно вздохнула Эливьетта. – Ладно, выкладывайте, зачем пришли.

– Эли, я же говорил, что обеспокоен вашим долгим отсутствием.

Эливьетте было стыдно признаться, что она просто задремала и позабыла о своих обязанностях хозяйки. Она была очень ответственной девушкой и никогда раньше не позволяла себе так явно их игнорировать. Не собиралась и в этот раз. Хотела отлучиться минут на десять-двадцать, чтобы дать роздых ногам. Да и голова к тому времени гудела, как медный колокол. Все же участвовать в праздновании на правах хозяйки – совсем не то же самое, что на правах гостьи. Требуется постоянно быть собранной и, находясь в центре внимания, следить не только за каждым словом, но и за каждой нотой в голосе, за каждым жестом, не выпуская наружу ни одной эмоции, быть со всеми одинаково вежливой и приветливой, даже если какой-то гость крайне неприятен, но оставить его без приглашения было никак нельзя. Это тяжелый труд. И только с детства привитое чувство долга позволяло ей выдержать. Но и это чувство может дать сбой! Эливьетта осторожно спросила:

– Пока только вы или остальные гости тоже?..

Эрно Альтин был доверенным лицом ее родителей и немало помог ей самой, когда на ее плечи свалился огромный, размером с герцогство, груз ответственности, поэтому она наедине не скрывала от него своих эмоций. Вот и сейчас в голосе маркизы отчетливо прозвучала надежда, что, может быть, гости как-нибудь обойдутся без нее.

Старый, опытный граф все понял и ответил:

– Только я. Остальные гости, по крайней мере большинство, сейчас добрались до той стадии, что вряд ли заметят чье-то отсутствие. Трезвомыслящее же меньшинство само сейчас покидает торжество и с пониманием отнесется к вашему отсутствию. Еще и благородно спишет его на государственные дела-заботы. Или, менее благородно – на любовную интрижку.

Эливьетта прошлась к выходу и, приоткрыв дверь, сквозь узкую щель осмотрела зал. Граф был прав: бал действительно достигло той стадии, когда гости, больше ни о чем не задумываясь, окунаются в веселье с головой, а любой устроитель торжества с чувством исполненного долга, со словами: «Дорогие гости, я с глубоким сожалением вынужден вас покинуть, но праздник на этом не заканчивается. Прошу вас, продолжайте без меня. Пейте. Отдыхайте. Веселитесь», покидает праздник без всякого сожаления, но с огромным облегчением.

– А мой… брат еще там?

Эрно заметил ее заминку, но не стал никак комментировать.

– Маркиз покинул благородное общество раньше вас.

– Надеюсь, он не вызвал подозрений?

– Я тоже надеюсь. – тихо вздохнул граф, но когда Эливьетта переспросила, что он шепчет, ответил бодро: – Маркиз, когда я с ним имел беседу, вел себя вполне достойно.

Эливьетта надела валяющиеся возле кресла туфельки и поинтересовалась:

– Граф, вы составите компанию даме?

– Зная, сколько имеется желающих оказаться сей час на моем месте, я просто раздуваюсь от гордости, не в силах отказаться.