Остаться в живых

Услышав последнее предложение, Тханг попытался подняться, но со стоном повалился на землю.

– Не останусь, – прошептал он, предпринимая новую попытку подняться.

– Лежи уж! Куда рванул-то? – сказал Глеб, прижимая раненого орка к земле, после чего бросил сердитый взгляд на рыцаря: – Никого оставлять не будем.

Сувор склонил голову:

– Как вам будет угодно, маркиз.

– Не останусь, – все повторял и повторял Тханг.

Пока они занимались ранами Тханга, старик успел сбегать к шалашам и вернулся с кипой темных шерстяных плащей.

– Возьмите, пригодятся.

– Вот это дело! – обрадовался Нант, сержант тут же поднял один из плащей и накинул его на плечи. – Не будем доспехами за версту сверкать.

Волков приподнял плащ и присвистнул: плотная шерстяная материя и так весила немало, а если промокнет – вообще неподъемной станет. Он набросил плащ и застегнул фибулу. Подвигал плечами. Тяжело, неудобно, жарко. Скривился. И без того немалый груз приходится на себе тащить, а под этим шерстяным куском вообще упреешь. Зато в этих плащах они меньше внимания привлекать будут, да и ночью можно будет закутаться в толстую, теплую материю и выспаться в тепле, а не лязгать зубами от холода.

Послеобеденное солнце неимоверно жарит своими лучами. Поднимаемая сапогами пыль оседает на потное распаренное лицо, скрипит на зубах. Недавно выстиранная рубашка вновь промокла насквозь, хоть выжимай, и прилипла к спине. Тяжесть доспехов прижимает к земле. Плотный плащ путается полами в ногах. Впереди мелькает склоненный затылок нугарского рыцаря. Позади бухает сапожищами Грох. На плечах могучий орк несет своего раненого сородича. Тот надулся и злобно зыркает по сторонам глазами. Унизительно опытному бойцу чувствовать себя обузой. Первоначально Тханг пытался протестовать, но выведенные из себя сотоварищи, особенно Грох, над ухом которого Тханг бубнил, заявили раненому, что в бессознательном состоянии он приносил намного меньше беспокойства, и если он не уймется, то они вернут его в предыдущее состояние. Тханг не стал искушать судьбу и замолчал. Но, конечно, успокоения ему это не принесло, и внутри он весь кипел, как котелок с водой на костре.

Волков с тоской вспоминал уютное седло. Давно забылась отбитая, стертая задница, сейчас все предыдущие трудности кажутся мелкими и незначительными.

Во главе маленького отряда, рядом с Нантом бодро шагает старый рыбак. Он сам вызвался вывести Волкова со спутниками к тракту и, чувствуя свою нужность, словно помолодел, сбросив с плеч десяток лет. Гордо расправленные плечи. Пружинистый шаг. Рядом с бойцами идет уже не рыбак, нет, это шагает десятник четырнадцатого гарнизона… бывший. Нет! Бывших ветеранов не бывает! Солдат, отслуживший два десятка лет, в любой ситуации остается солдатом, до самой смерти.

Идущий впереди Глеба Сувор утирает льющий пот и вполголоса бурчит, что он ничем не заслужил такой кары – изжариться заживо в своих доспехах. И вообще по такой жаре добрые люди не по дорогам шляются, а сидят в прохладном трактирном зале и наслаждаются холодным светлым пивом.

Глеб, перед мысленным взором которого сразу же встает высокий прозрачный стакан, наполненный золотистым хмельным напитком с густой шапкой белоснежной пены, едва не застонал от вожделения и сглотнул слюну, с ненавистью покосившись на разглагольствующего рыцаря. Нашел, блин, предмет для разговора! Будто издевается, гад!

Видимо, такие мысли посетили не только Глеба, так как обернувшийся Нант вежливо попросил разошедшегося нугарца заткнуться и не травить душу. Если, конечно, уважаемый рыцарь не имеет желания сбегать за предметом своих мечтаний – да смотри бери не меньше бочонка! – принести его сюда и поделиться этим восхитительным напитком со своими изнывающими от жажды товарищами.

Сувор в ответ ехидно интересуется:

– Может, вам еще и девок притащить?

Утомленные воины оживляются. Посыпались высказываемые шутливым тоном предпочтения. Тханг требует, чтоб рыцарь добыл ему непременно орку Нант просит сразу парочку грудастых и задастых красоток. Дых сетует, что он уже не в том возрасте. Сержант сразу же вспоминает про старого коня, который борозды не портит.

– Ага, вообще, в нее не попадет, – бухает Грох.

Сувор отбрехивается от нападок, мол, «я не сводник», «вы меня не так поняли», «где ж я их вам достану», «таких запросов и в столицах не удовлетворят» и «вообще, это урон рыцарской чести».

Глеб, чуть ли не волоком передвигая гудящие от напряжения ноги, урезонивает разошедшихся шутников:

– Толку-то, вы ж на них даже не заберетесь!

Ответом служит хор возмущенных голосов.

– Не, ну ты сказанул, господин! Дай горячую кра сотку, так у любого мужика сразу силы найдутся! – высказался Грох.

Волков хмыкнул:

– Ну-ну, тоже мне, второй Скобелев нашелся!

– А это кто?

Глеб поймал предостерегающий взгляд Тханга и немного подкорректировал свой рассказ:

– Был такой генерал, войсками командовал, в сра жениях побеждал. Настоящий герой. В летописях про него прочитал.

Грох осклабился:

– Свой человек! Уважаю.

– Тоже, как и ты, считал, что на красотку силы всегда найдутся.

– Во! Правильно мыслит.