Остаться в живых

— Вот что я скажу тебе, Нелли, — снова заговорил Лэнки, не прекращая работы, — это напоминает мне историю об одном парне, которому предстояло сделать выбор между яблочным и тыквенным пирогами. Так вот, увидел он перед собой оба пирога и говорит себе, мол, уж конечно яблочный пирог хорош непременно, но кто его знает, вдруг окажется, что тыквенный куда лучше всех, какие готовила, бывало, тетушка Мэгги в старые добрые времена, а потому не попробовать ли…

Тут наконец громко щелкнул замок, и дверь распахнулась предо мною так неожиданно, что я чуть не вывалился в коридор,

В руке моей тотчас оказался револьвер — внушительный кольт, еще согретый теплом Лэнки.

— А теперь, Нелли, ноги — в руки! — скомандовал мой спаситель.

И мы понеслись по тюремному коридору. Заключенные во всех камерах поприлипали к решеткам, стараясь не упустить зрелище, а заметив, что мы удираем, подняли дикий рев. Орали они куда громче толпы, пока еще находившийся снаружи.

Миновав главный вход и продолжая мчаться сломя голову, мы услышали зычный, громоподобный возглас:

— Джордж! Джордж! Ты, ленивый, никчемный соня, сейчас же открывай дверь, а не то мы свернем тебе шею!

Подобно тому полумертвому бедолаге из Валле-Насиональ, о котором мне только что рассказал Лэнки, я почувствовал, что вот-вот взорвусь смехом, — Джорджа как пить дать и след простыл. Он, конечно, не стал дожидаться начала представления. Нет, нет и еще раз нет! Серая паутина страха, опутывавшая лицо негра сегодня вечером, уж что-нибудь да означала!

От напора толпы тюрьму защищала только крепость замков и засовов. Я мысленно воздал благодарность тем, кто изготовил их из такой прочной стали.

Тюрьма сотрясалась от тяжелых ударов. Я оглянулся, когда мы сворачивали в конце длинного, пустого коридора, и увидел, как трясется и прогибается массивная, крепкая дверь.

Один вопрос прочно засел у меня в голове: судя по всему, Лэнки бежал в определенном направлении к какой-то конкретной цели, но я никак не мог догадаться, где он отыскал путь на волю, ибо шум и вой озверевшей толпы окружал тюрьму со всех сторон; линчеватели ломились не только через главный вход — в то время, как кто-то упорно колотил в дверь парадного входа, я услышал такие же удары и с тылу.

Море угрожающих воплей бушевало вокруг нас, предвещая неотвратимую катастрофу.

Мы остановились у какой-то двери. Лэнки резким толчком открыл ее и, схватив меня за плечо, с силой толкнул вверх, на лестницу, а сам чуть-чуть помедлил сзади — и я услыхал лязг возвращаемого на место засова.

Добравшись до верхних ступенек лестницы, я неожиданно стукнулся головой о балку.

Мгновенно рядом со мной оказался Лэнки, и желтый лучик тусклого фонаря прорезал тьму, очертив пределы узкого длинного чердака, чьи перекрытия располагались в довольно причудливом беспорядке.

Лэнки, согнувшись в три погибели, побежал вперед, указывая дорогу, и как только он сделал шаг, раздался ужасный грохот, потрясший все здание.

Парадная дверь тюрьмы рухнула, и теперь океан людской злобы заклокотал внутри ее стен.

Лэнки наконец остановился и показал мне открытый люк.

— Вот тут я и прошел, чтобы оставить тебе визитную карточку, Нелли, — объяснил он. — Как, по-твоему, сумеешь подпрыгнуть на такую высоту?

Я попробовал, но безуспешно — не хватило нескольких дюймов.

— Давай-ка сначала я, — предложил Лэнки и мощным тигриным прыжком взлетел наверх. Еще мгновение потребовалось ему, чтобы протиснуться сквозь узкое отверстие люка.

И тут же длинные, мощные руки высунулись из щели высоко над мой головой.

— Прыгай! — распорядился мой долговязый друг.

Я поднатужился, и Лэнки, поймал меня за руки, подтянул и вытащил на крышу, после чего захлопнул люк.

Я подумал, что едва ли мы далеко продвинулись по пути к свободе, но все же в лицо мне бил вольный ветер ночи и волнующая надежда на спасение начала разрастаться в душе. А вместе с ней я ощутил неимоверный прилив сил.

Однако внизу, под нами, полускрытое тьмой, было видно и слышно неясное колыхание бурлящего моря человеческих тел.

Глава 18 ВЕРХОМ НА ДЕРЕВЕ

Кроме ощущения вольного ветра, бьющего в лицо, мое теперешнее положение выгодно отличалось от прежнего тем, что в руке я сжимал револьвер, а самое главное — рядом был Лэнки. Никогда не забуду его легких, уверенных движений. Во мраке ночи, на ветру он чувствовал себя как дома, словно вышедшая поохотиться дикая кошка.

Мы быстро продвигались вперед — скорее шли, чем ползли, хотя и пришлось опуститься на четвереньки. Я следовал за Лэнки со всем доступным мне проворством, пока мы не добрались до места, где ветви двух величественных деревьев, истинных царей леса, некогда возвышавшегося на месте города и практически полностью вырубленного к настоящему времени, бились о крышу тюрьмы, то высоко взлетая вверх, то возвращаясь обратно мощным, неистовым рывком.

— Для нас это единственный путь к спасению, — прошептал Лэнки. — Этой дорогой я и воспользовался, чтобы навестить тебя, дружище, и точно так же нам предстоит теперь убраться отсюда.