Это был редчайший случай в ходе всей войны, чтобы один боец в результате боя уничтожил такое количество танков. О подвиге братьев Остапенко сообщалось в сводке Совинформбюро. В ней, в частности, отмечалось, что «подобных подвигов в хронике военных событий в битве за Кавказ не зафиксировано».
В ходе того боя Иван Остапенко был ранен, но остался в строю. Тело его брата Дмитрия на поле боя обнаружено не было. Окоп, в котором он находился, был раздавлен и сравнен с землей прорвавшимся немецким танком…
Представляя посмертно гвардии младшего сержанта Дмитрия Остапенко к званию Героя Советского Союза, командование части отмечало:
Одновременно было подписано ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза и другому брату — гвардии младшему сержанту Ивану Остапенко. Но в верхах рассудили почему-то иначе.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство красноармейцу (так в тексте Указа. —
Гвардии младший сержант Остапенко Иван Яковлевич в тот же день был награжден орденом Ленина.
Но на самом деле гвардии младший сержант Д.Я. Остапенко в том бою остался жив. Позднее Дмитрий Яковлевич вспоминал: «Когда я подшиб первый танк, немцы перенесли огонь на наш окоп. Такое поднялось вокруг, что и сейчас страшно вспомнить: танки лезут вперед, автоматчики кричат, стреляют. Я на автоматчиков старался не обращать внимания — их били стрелки, а мое дело — следить за танками. И я подбивал один танк за другим. Теперь, когда вспомню, даже удивляюсь, откуда у меня было спокойствие. Если я попадал в танк и он не загорался, я слал ему вторую пулю, чтобы дым пошел.
Первую атаку отбили. Лейтенант Шубкин говорит: “Самое время теперь закурить”. Закурили. Но тут снова танки полезли. Я опять взялся за работу. В бою не замечаешь, как и время летит! Вот уже поранило моих обоих товарищей. Изредка переговаривался со мной лейтенант Шубкин, потом и он замолчал: убило его миной… Остался я один.
Вдруг вперед вырвался тяжелый танк, а у меня уже все патроны вышли. Отходить нельзя: все равно пропадешь — сильный огонь. Схватил я автомат, выждал момент и отполз в сторону от окопа, стал фрицев косить автоматным огнем. А немецкие танкисты не заметили, что я уполз. Навалился их тяжелый танк на мой окоп и начал его утюжить. Вот однополчане и брат подумали тогда, что я пропал.
Тут меня ранило, и я потерял сознание. Очнулся от какого-то удара. Открываю глаза — надо мной стоят фашисты…».
Так Дмитрий Остапенко оказался в плену, в лагере под Новочеркасском. Полученные ранения быстро заживали, кроме ноги, которая сильно распухла, да так, что уже трудно было ходить. Вот-вот могла начаться гангрена. Лагерный врач тайно в бараке сделал ему операцию. Через месяц Дмитрий уже мог ходить. С первого дня плена он думал о побеге. Теперь, когда со здоровьем стало все в порядке, нужно было ждать удобного момента. И вскоре он настал. Темной мартовской ночью 1943 года, совершив подкоп, Остапенко бежал. Укрывался у местных жителей, пока не пришли части Красной армии.
После прохождения проверки гвардии младший сержант Остапенко вернулся в строй. Стал помощником командира взвода бронебойщиков, участвовал в боях под Курском.
В мае 1943 года в Георгиевском зале Кремля М.И. Калинин вручил Д.Я. Остапенко орден Ленина и «Золотую Звезду» за № 965. Пожимая руку Героя, Михаил Иванович улыбнулся и сказал:
— Дважды рожденный, поздравляю…
В эти же дни в газете «Комсомольская правда» была напечатана статья о том, что Герой Советского Союза Дмитрий Остапенко жив и передает привет всем своим боевым товарищам. Больше всех этой публикации обрадовался Иван Остапенко, воевавший на фронте и считавший брата погибшим.
Но полученные контузия и ранения все больше и больше давали о себе знать. Спустя несколько недель после награждения, еще совсем молодым человеком, но уже инвалидом войны, вернулся Дмитрий в родные места. Поселился в г. Александровске Луганской области.