Оставь для меня последний танец

Быстрый душ перед вечерним выходом в свет всегда помогает снять напряжение, которое накапливается во время работы. Хотя моя крошечная ванная комната с душем и ванной тесновата, но свои функции она выполняет. Развлекаясь с кранами горячей и холодной воды, я размышляла о том, что прочла как-то про королеву Елизавету I: «Королева раз в месяц принимает ванну, независимо от того, нуждается она в этом или нет». Я решила, что если бы каждый вечер она могла расслабиться под горячим душем, то, возможно, обезглавила бы меньше народу.

Днем я предпочитаю носить брючные костюмы, но вечером бывает приятно надеть шелковую блузку, широкие брюки и туфли на каблуках. Одеваясь подобным образом, чувствую себя значительно выше ростом. Ко времени моего выхода из дома стало холодать, но вместо пальто я лишь набросила на плечи шерстяной шарф, который мама привезла из Ирландии.

Он насыщенного бордового цвета и очень мне нравится.

Бросив взгляд в зеркало, решила, что выгляжу неплохо. Правда, при мысли, что я столь продуманно одеваюсь для Кейси и что очень обрадовалась его звонку, моя довольная улыбка уступила место кислому выражению лица.

Я вышла из квартиры с запасом времени, но никак не могла поймать такси. Иногда кажется, что все таксисты Нью-Йорка обмениваются сигналами, одновременно выставляя знаки «занят», едва завидят меня на улице, когда я высматриваю такси.

В результате я опоздала на целых пятнадцать минут. Владелец ресторана Марио провел меня к столику, за которым сидел Кейси, и усадил на место. У Кейси был строгий вид, и я подумала: «Боже правый, уж не собирается ли он делать из мухи слона?» Он встал, коснулся губами моей щеки и спросил:

— У тебя все нормально?

Я поняла, что он успел привыкнуть к моей точности и поэтому волновался. Это меня очень обрадовало. Привлекательный, умный, успешный и холостой врач — такой, как доктор Кевин Кертис Диллон, — обязательно должен пользоваться повышенным спросом у многих одиноких женщин Нью-Йорка. А я беспокоюсь о том, что должна играть роль друга, хотя испытываю при этом своего рода горькую радость.

Учась в средней школе, я вела дневник. Полгода назад, натолкнувшись на Кейси в театре, я откопала этот дневник дома. Неловко было читать о том, с каким восторгом я приняла приглашение Кейси пойти на бал выпускников, но еще хуже были следующие записи, в которых сквозило горькое разочарование из-за того, что он после этого так и не позвонил.

Пришлось напомнить себе выбросить этот дневник.

— Все хорошо, — сказала я. — Просто общий случай дефицита такси.

Не похоже было, чтобы ему стало легче. Что-то продолжало его тревожить.

— Что-нибудь не так, Кейси? В чем дело? — спросила я.

Он подождал, пока официант разольет заказанное вино, и сказал:

— Трудный был день, Карли. Хирургии многое подвластно, но иногда так обидно понимать, что ты в состоянии помочь лишь в малой степени. Я оперировал парнишку, который на мотоцикле врезался в грузовик. Ему повезло, что не лишился ступни, но теперь подвижность ноги ограничена.

Глаза Кейси потемнели от боли. Я подумала о Нике Спенсере, который искренне хотел спасти жизни людей, страдающих от рака. Переступил ли он черту дозволенного в попытке доказать, что сможет это сделать? Этот вопрос никак не шел у меня из головы.

Моя ладонь как-то сама легла на руку Кейси. Он взглянул на меня, и, казалось, его немного отпустило.

— С тобой так легко, Карли, — сказал он. — Спасибо, что пришла по первому зову.

— Не за что.

— Правда, с опозданием. Минутной близости как не бывало.

— Дефицит такси.

— Что нового в истории Спенсера? Поглощая грибы портобелло, кресс-салат и лингвини с белым соусом из моллюсков, я рассказала ему о своих встречах с Вивьен Пауэрс, Розой и Мануэлем Гомес, а также доктором Клинтуэрт из хосписа.

Выслушав мое предположение о том, что Николас Спенсер экспериментировал на пациентах из хосписа, Кейси нахмурился.

— Если это правда, то это не только незаконно, но и аморально, — категорично заявил он. — Полистай материалы о некоторых препаратах, которые казались чудодейственными, но не оправдали надежд. Классический пример — талидомид. Сорок лет назад его одобрили в Европе как средство облегчения тошноты у беременных женщин. К счастью, в то время доктор Фрэнсис Келси из Управления по контролю за продуктами и лекарствами не разрешил применять это средство. В наши дни, особенно в Германии, встречаются люди с устрашающими генетическими уродствами наподобие плавников вместо рук, потому что их матери считали это лекарство безопасным.

— Но я, кажется, читала, что талидомид применяют для лечения каких-то заболеваний, — заметила я.

— Совершенно верно. Но его не назначают беременным женщинам. Новые лекарства длительное время тестируют, прежде чем начнут назначать больным.

— Кейси, представь, что ты стоишь перед выбором — умереть через несколько месяцев или остаться в живых с риском заработать страшные побочные эффекты. Что бы ты выбрал?

— К счастью, для меня так вопрос не стоит, Карли. Знаю только, что, будучи врачом, я не нарушу клятву и не стану превращать кого-то в морскую свинку.