Оставь мне музыку!

Вирджин ещё ускорилась и радостно выдохнула, заметив, что до школьных дверей остались считанные шаги. В класс она вошла за пару секунд до звонка, и любопытная Мэри, подскочившая при её виде с места, не успела задать и пары волнующих вопросов, явно вертящихся на языке. На счастье Вирджин, вслед за ней сразу же вошла учительница и в очередной раз повторила уже набившее оскомину предупреждение:

– Экзамены не за горами, и тем из вас, кому не повезёт на фестивале, придётся их сдавать. Поэтому снова решаем логарифмы!

Одноклассницы Вирджин застонали и с явной неохотой принялись за уравнения, попутно жалуюсь друг дружке на ненавистную алгебру.

– И где нам это только пригодиться! – возмущалась позади Вирджин Эми.

– Слишком умные девушки не привлекают омэйю! – жаловалась Нария.

– Скорее бы уже фестиваль! – ныла Люсиль, и только Вирджин была рада математике как никогда прежде. Пусть она сама, как почти все её одноклассницы не отличалась способностями к вычислениям, но решение трудных задач хорошо отвлекало. Никто не шептался за спиной, да и самой некогда было думать о глупостях. Однако не успела она закончить второе уравнение, как её айпи нервно завибрировал.

– Вирджин из Дома Вийе, вас вызывают к директору! – сообщила учительница. Взгляд её при этом был совершенно нечитаемым, потому оставалось непонятным: страшиться ли или радоваться этому вызову. Может, Вирджин хотят отчислить накануне фестиваля? От страха ноги слегка подкашивались, а сердце в груди бешено билось как у кролика.

Кабинет директора находился в том же коридоре: всего пара дверей да лестничный пролёт. Столь короткий путь Вирджин показался дорогой на эшафот. Добравшись до двери, она нервно поднесла руку к сканеру. Красный датчик окрасился в зелёный и проход открылся.

В кабинете директора Вирджин была лишь однажды – за день до поступления в эту школу. Она приходила сюда с матерью и хорошо запомнила тёмную неуютную комнату, напичканную дорогими вещами без всякого вкуса и идеи. Здесь были и золотые настенные часы, и здоровый хрустальный глобус, и роскошные парчовые портьеры, и широченные кожаные кресла. Собственно, за пять лет кабинет не сильно изменился, разве что на столе прибавилось дорогих побрякушек.

– А вот и наша Вирджин, – поприветствовала её улыбчивая дородная директриса.

– Здравствуйте, – вежливо ответила Вирджин, чувствуя, как внутри всё сжалось от напряжения.

– Проходи, дорогая, – почти ласково предложила директриса, и Вирджин подчинилась. Бесшумно ступая по мягкому дорогому ковру, она слышала, как стучит в такт её шагам неугомонное сердце.

Возле директорского стола стояло два кресла с высокими спинками. Вирджин не сразу поняла, что одно из них занято, и была крайне удивлена, когда перед ней вдруг выросла фигура омэйю Ву!

– А вот и моя верная фанатка! – с улыбкой начал он, а Вирджин ошеломлённо замерла. – Спасибо Вам, леди Элеонор! Позвольте ненадолго украсть у вас это юное создание.

– Конечно-конечно, омэйю Ву! – льстиво замельтешила директриса. – У нас за школой отличная оранжерея, и в перемены там почти всегда пусто!

– Вы же не против прогуляться со мной, мисс Вирджин? – мягко спросил Ву, на что лишённая дара речи Вирджин смогла только кивнуть.

Она никак не могла поверить, что это не сон и не иллюзия! Омэйю Ву – такой далёкий и желанный – шёл рядом с ней и любезничал, словно Вирджин была не какая-нибудь юная глупышка, а настоящая леди!

– Давно вы любите музыку, мисс Вирджин? – Казалось бы, банальный вопрос, но для Вирджин он имел невероятное значение.

– Очень! С самого раннего детства! – призналась она. – Это прозвучит ужасно нелепо, но я почти с пелёнок пою ваши песни. Они такие… такие невероятные!

– Ну-ну, не стоит комплиментов, – улыбка Ву стала значительно шире.

Вирджин исподволь косилась на омэйю и находила его всё более и более привлекательным. Он был высок и широкоплеч, в его руках чувствовалась та самая властная сила, по которой сходят с ума все женщины. Черты лица, несмотря на приличный возраст, как и у всех омэйю, отличались правильностью и невероятной красотой. Ни следа морщин! В золотых глазах можно было просто плавиться. От радости, счастья и… потом, уже потом от чего-то более интимного. Вирджин гнала от себя неподобающие мысли, хотя те лезли с удвоенной силой. От Ву исходила невероятная сексуальность, и Вирджин бросало то в жар, то в холод.

– Признаться, ваша горячность меня заинтересовала, – заметил он. – Я, конечно, обычно выбираю девушек, исходя из их таланта, но ваш способ настолько необычен… Что думаете насчёт свидания сегодня вечером? У меня есть два билета на концерт джазового пианиста Клоэ. Слышали о таком?

– О да! Он признанный современный гений! – не смогла скрыть своего восхищения Вирджин. Ещё бы. Клоэ был одним из самых дорогих и почитаемых музыкантов, билет на его концерт стоил целое состояние. И Ву приглашает её!

– Значит, согласны, – резюмировал омэйю. – Я заеду за вами в пять!