Оставь мне музыку!

– Мне даже не придётся с ним спать! – с облегчением вздохнула Вирджин, садясь на узкую кровать. Тодо только что покинул комнату, оставив её в блаженном одиночестве. Вирджин готова была плясать от счастья! Ох, как она жалела, что не могла рассказать матери, как всё замечательно сложилось. Впрочем, леди Виолетт наверняка и сама догадается, что если сообщений нет, значит, Вирджин просто некогда писать.

Под тощей подушкой лежала хлопковая пижама. Вирджин переоделась и устроилась на своей новой кровати. Правая рука тут же упёрлась в стену, а левая свесилась вниз.

– Роскошь – не главное, – сказала себе Вирджин и уставилась на слабо освещённый светом уличного фонаря потолок.

Её мысли витали в упоительных мечтах, наполненных музыкой, флейтой и признанием. Почему-то ей очень хотелось, чтобы Кирэй посмотрел на неё не с холодной небрежностью, а с восхищением. Правда, понять, зачем ей это, она не успела. Устало прикрыв глаза, Вирджин, измученная бесконечными тревогами прошедшего дня, наконец, заснула.

Ей показалось, что она едва смежила веки, как в дверь кто-то настойчиво забарабанил. С трудом разлепив глаза, Вирджин перевалилась на бок и едва не грохнулась с узкой кровати. За окном уже рассвело, а часы, висевшие над рабочим столом, показывали шесть. Довольно рано, Вирджин привыкла просыпаться на час позже, но новая жизнь требовала новых привычек.

Стучал Тодо. Он принёс Вирджин расписание и карту студенческого городка. Проведя подробный инструктаж, помощник коротко кивнул и исчез из комнаты. Вирджин же пробежалась взглядом по своему плотному расписанию и ощутила смутную тревогу. Уроков было довольно много, вдобавок Тодо включил в её график время для самостоятельных занятий, подогнав его со временем работы библиотеки, и даже выделил ей класс для игры на инструменте. И, глядя на всё это, получалось, что каждый день был расписан у неё с шести утра и чуть ли не до двенадцати ночи.

– Я выдержу! – решительно подбодрила себя Вирджин, направляясь в душ. – Я должна выдержать! И непременно стать лучшим музыкантом!

В отличие от довольно скромной комнаты самой Вирджин, общественные помещения школы Кирэя выглядели впечатляюще. Почти все строения и внутреннее убранство было выдержано в строгом классическом стиле, не слишком вычурном и помпезном, как в том же Императорском Отеле, а местами даже простом и лаконичным, отчасти напоминающим сурового хозяина. Высокие потолки, расписные стены с полукруглыми сводами, огромные витражные окна – всё это напоминало музей или древний храм. Обширная столовая и вовсе походила на хороший ресторан с аккуратными полукруглыми столами, уютными диванами и мягкими стульями с удобными подлокотниками и резными спинками. Пожалуй, единственное, что выдавало в этом помещении с массивными белоснежными колоннами именно столовую, был широченный прилавок, возле которого уже толпились голодные студенты. Собственно, туда же направилась и Вирджин, попутно ощущая на себе весьма странные, неприятные взгляды. На неё снова косились! Словно она вернулась в последние дни в школе, когда на Вирджин показывали пальцами. Студенты, в отличие от девчонок, вели себя значительно скромнее и сдержаннее, они поспешно отводили глаза, да и шептались тихо, явно не желая быть услышанными. Хотя кое-что всё-таки долетало до чутких ушей:

– Это она!

– С ума сойти, если не приглядываться, выглядит, как мальчишка!

– Мисс Нахалка и здесь умудрилась отличиться!

На нетвёрдых ногах Вирджин подошла к очереди, показавшейся ей самой многочисленной. Однако стоило только остановиться за спиной широкоплечего парня, как мальчишка впереди что-то шикнул, парень резко обернулся и тут же шарахнулся в сторону. Вслед за ним от прилавка посторонился и стоявший перед ним студент. Оба тут же поспешили занять места по соседству, словно там всегда и стояли. «Я для них что, прокажённая?» – с обидой подумала Вирджин, прежде чем любезная работница столовой не спросила о её пожеланиях. Пожалуй, она тоже вела себя несколько скованно и чересчур услужливо.

О том, чтобы сесть рядом с кем-то за одним столом речи быть не могло: по мере приближения Вирджин студенты убирали стулья, разваливались по центру диванов, а то и вовсе косились недружелюбными взглядами. В итоге она позавтракала в гордом одиночестве за самым дальним столом, повернувшись к залу спиной.

Однако стоило ей войти в свой класс, как ситуация повторилась. Даже вчерашние знакомые откровенно сторонились её! Тот же нахальный Джаспер, когда она прошла мимо, предпочёл уткнуться в свой планшет. Апофеозом же всеобщего отторжения стала выделенная ей парта. Все соседние были отодвинуты от неё чуть ли не на метр! Понурив голову, Вирджин побрела в конец класса.