— Ну, что же, говори, я жду. Собаки с веснушками. Продаются в магазине пачками. Дюжинами сидят на заборах. Квакают в пруду. Ну, говори, говори!
— Что ты, Веснушка! — Катя с трудом сдержала, улыбку, сделала серьезное лицо. — Да я ничего такого и не думала.
Веснушка широко улыбнулся, вывернул оба кармана и вытряхнул все, что осталось, прямо на морду Пуделя, словно обрызгал его золотой краской.
— А ему идет, правда?
— Очень! — воскликнули все хором.
И только Кот Ангорский с мрачным, отсутствующим видом взирал на них с крыши сарая.
Веснушка встал на цыпочки, закинул руки за голову, потянулся. Взглянул на голубое небо, которое беззвучно пересекал самолет, попыхивая то красным, то зеленым огоньками.
— Сумерки… — печально, почти с недоумением протянул Веснушка и вдруг сердито повернулся к Кате.
— Ты что, всю ночь тут сидеть собираешься? — напустился он на Катю. — Обо мне ты не думаешь. Это ясно. Я всего-навсего обыкновенный солнечный луч, каких много. Меня и обидеть не жалко. А вот о Пуделе ты подумала? Недавно ты утверждала, что он вообще не собака. Интересно, что ты скажешь сегодня? Что он сова или, может быть, летучая мышь? Нет, конечно, ты будешь утверждать, что он ночная бабочка, и спорить со мной до утра!
Кате совсем не хотелось домой. Так хорошо было тут, за сараем, с дядей Федей и ребятами.
Да и Васька сразу скис. Опустил голову, стал раздирать пальцами дырку на локте.
Все-таки Катя слезла с ящика. Уж кто-кто, а она-то отлично знала, что, как только совсем стемнеет и выглянут звезды, Веснушка начнет снова тосковать и беспокоиться.
И уже сидя, как всегда, на Катином плече и держась за ее воротник, Веснушка оглянулся и крикнул дяде Феде:
— Так и быть, возможно, я когда-нибудь, очень скоро, а скорее всего, очень-очень скоро загляну к тебе полетать вместе с твоей музыкой. Ты только сыграй мне, как огромное чудовище идет по лесу и ломает деревья. А где-то бренчит ручеек. Только учти, другую твою музыку я и слушать не стану.
Скрипач дядя Федя тихо улыбнулся в темноте и кивнул головой.