Оставь страх за порогом

– Слава тебе, Господи, принес избавление от большевиков! Не миновала кара небесная богоотступников, больше не будут хозяйничать в городе и крае! – бубнил под нос, осенял себя крестным знамением купец первой гильдии Шейкин. В несуразных в жару пиджаке, касторовой шляпе именитый горожанин млел на солнцепеке. За жесткий целлулоидный воротник накрахмаленной сорочки стекали струйки пота, но Шейкин не лез в карман за платком – руки были заняты блюдом с караваем и венчающей его солонкой. Когда купец решил на время передать блюдо стоящему рядом грузному, с золотой цепью на животе Ряшину, в перезвон колоколов ворвался цокот копыт, лихое гиканье, свист.

Встречающие Кавказскую армию заволновались. Кто-то локтем толкнул блюдо, Шейкин не удержал каравай, тот упал под ноги, солонка разбилась, целым осталось лишь донышко с гербом Российской империи, выведенными вязью словами: «Поставщик Двора Его Императорского Величества Фоггель Г.»

Зажиточные домовладельцы и приготовившийся провести торжественный молебен протопоп Горохов разбежались, давя друг друга.

Не прошло минуты, как к кафедральному собору вылетел отряд «Дикой дивизии». Разгоряченные дончаки нервно поводили мордой, рвали узду. Впереди эскадрона на сером в яблочко жеребце восседал низкорослый в сдвинутой на затылок мерлушковой кубанке всадник. Попытался осадить гарцующего коня, погладил по мокрому крупу, но ласка не помогла – дончак норовил шагнуть на ступеньки Дворянского собрания.

– Шкуро!

Буквально неделю назад удостоенный звания генерал-лейтенанта, командующий Кубанской казачьей бригадой, затем дивизией Андрей Григорьевич Шкуро[23] (точнее, Шкура, как записали при крещении) ворвался в Царицын через рабочее предместье. Казаки сеяли панику, стреляли в дворовых собак, забрасывали гранатами колодцы, крушили ветхие заборы. Следом в город вступили пехотные полки и с ними главнокомандующий со штабом. Торжественная встреча прошло довольно быстро, парад принял Деникин, подписавший в тот же день директиву:

Имея конечной целью захват сердца России Москвы,

приказываю:

генералу Врангелю выйти на фронт Саратов – Ртищев, – Балашов,

продолжить наступление;

генералу Сидорину правым крылом продолжить выход

к Камышину – Балашову;

генералу Май-Маевскому наступать на Москву

в направлении Курск – Орша – Тула;

Черноморскому флоту блокировать порт Одесса.

Фотограф установил на штативе деревянный аппарат, запечатлел проход Врангеля с Деникиным мимо выстроившихся частей.

Спустя неделю в Царицын прибыли иностранные миссии, чиновники Саратовского, Астраханского губернаторства, ростовский миллионщик Парамонов, черносотенец из созданного им «Союза русского народа» Пуришкевич[24] и прочие сметенные Гражданской войной с насиженных мест.

Из приказа по гарнизону гор. Царицына:

Славные войска Кавказской армии!

Под станицей Великокняженской вы разбили противника

и погнали его к Царицыну. С тех пор в течение сорока дней,

не зная отдыха, гнали врага. Ни безводье степей, ни палящий зной,

ни отчаянное сопротивление врага, к которому беспрерывно подходило

подкрепление, не могли остановить вас. В ряде жестоких боев,

подойдя к Волге, ворвались в логово врага Царицын.

За сорок дней противник потерял 40 000 человек,

70 орудий, 300 пулеметов, его бронепоезда, броневики

и другая военная добыча попала в наши руки.

Ура вам, храбрецы, непобедимые орды Кавказской армии!

Слава о подвигах ваших пронесется как гром,

в разных станицах, селах и аулах, заставит гордостью

забиться сердца ваших отцов, жен и сыновей.

Генерал Врангель

[25]

«Правда», 2 августа 1919 г.:

Пал наш героический Царицын. Орды окружили его, английские и французские танки взяли рабочую крепость. Царицын пал. Да здравствует Царицын!

2