Оставь свои чувства дома (СИ)

Мне не следовало быть таким резким. Я не хотел этого, и мне трудно поддерживать с ней профессиональные отношения, когда мои мысли о ней постоянно возвращаются к каким-то очень непрофессиональным.

Я серьезно отношусь к своей работе, и Дарья мне тоже нужна. Но мне не следовало так сильно переживать, хотя я знаю, что это было связано с надеждой, что она не примет мое предложение и вернется на свою старую работу этажом ниже, где мне не придется видеть ее красивое лицо или полные губы.

На самом деле я не придурок и не хочу им быть. Я рос с одним из таких и видел, какое опустошение это нанесло нашей семье. Легче закрыть свое сердце и притвориться, что у меня иммунитет к эмоциям. Какое-то время это работает, но потом все, что подавляешь, возвращается, обычно ночью.

Это удушает, напоминая мне, насколько я одинок, что люди, которые называют себя моими друзьями, совсем меня не знают. Это не их вина, потому что я тот, кто носит маску. Кто скрывает свою боль за выпивкой и вечеринками, делая вид, что живет своей лучшей жизнью каждый день недели.

Есть причина, по которой Дарья так сильно действует мне на нервы, и это не только потому, что я нахожу ее безумно привлекательной. Она излучает атмосферу идеальной соседской девчонки, но я думаю, что в ее случае, честно говоря, она даже не замечает этого. А другая причина здесь, кричит на меня из глубины моего сознания, но я отказываюсь слушать.

Я еще не готов.

И даже если бы я это сделал, что с того? Она моя помощница. Запрещено. Я вообще не хожу на свидания и тем более не собираюсь связываться с кем-то с работы.

Я кладу руки на стол, собираясь встать и подойти к ней, но я не знаю, что бы я сказал. Утешать и проявлять эмоции — не моё, но меня убивает сидеть здесь и ничего не делать. Я встаю как раз в тот момент, когда звонит ее телефон. Дарья шмыгает носом, встряхивается и отвечает на звонок, широко улыбаясь.

Собеседник, очевидно, не видит ее улыбки, но ей нужно убедить себя, что с ней все в порядке. У меня такое чувство, что это то, к чему она привыкла, и я снова испытываю интерес к ней. У нее есть близняшки, которые выглядят как ее мини-версии. Учеба в «Эрудите» обходится недешево, и, возможно, с моей стороны стереотипно предполагать, что если она отправляет туда своих детей, значит, она замужем за кем-то, кто зарабатывает больше денег, чем ассистентка без опыта работы.

И все же она не носит кольца, хотя в наши дни это мало что значит. Многим людям не нужен ярлык любви или брака. Однако вчера в ее глазах было отчаяние, когда она сказала, что ей нужна эта работа, и я не думаю, что мысль о том, чтобы расстраивать меня и рисковать повышением, привела ее на грань слез. Она боится потерять работу, потому что без нее ей — и ее детям — было бы плохо.

Я моргаю, отрывая от нее взгляд, и снова смотрю в свой компьютер. Сегодня у меня очередные встречи, и у меня нет времени на размышления о Дарье. Она — моя помощница. Она проработает здесь год, если вообще продержится так долго, а потом перейдет на какую-нибудь другую должность. Я не просто так отделяю свою личную жизнь от работы. Работа отнимает большую часть моей жизни, я ни в коем случае не хочу думать об этом, когда наконец оказываюсь дома и пытаюсь расслабиться.

И Дарья… Дарья, похоже, полная противоположность расслаблению. Она слишком игривая. Слишком разговорчивая и бодрая, хотя выглядит так, будто ей не помешал бы долгий сон и большой бокал вина. Интересно, что она… черт возьми. Мне нужно остановиться.

Она смеется над тем, что кто-то говорит по телефону, и улыбка озаряет все ее лицо. Она опирается локтем на стол и наклоняется вперед, записывая что-то в блокнот. Она сняла розовый свитер, который был на ней поверх черного платья, и одна из тонких бретелек упала с ее плеча. Она — водоворот вещей, которые не должны сочетаться друг с другом, но которые сочетаются. Мягкая и нежная, но в то же время странная и причудливая. Серьезная, но эмоциональная.

Желанная, но такая недостижимая.

Я все еще смотрю на нее, наблюдая, как этот по-детски выглядящий лимонный амулет болтается у нее на шее, когда она поднимает взгляд. Наши взгляды встречаются, и она снова замирает, все еще прижимая телефон к уху. Я отвожу глаза и снова смотрю в свой компьютер.

Она снова смеется, но выражение ее лица совершенно этому не соответствует. Она подыгрывает тому, кто говорит по телефону, и делает это чертовски здорово. Через несколько секунд она вешает трубку. Краем глаза я вижу, как она смотрит на меня, колеблясь, прежде чем встать.

Она останавливается у открытой двери и тихонько стучит.

— Александр Андреевич?

— Зови меня Алекс, — говорю я ей. — И заходи. Мне, э-э, жаль, что я сорвался. Я не жаворонок, поэтому по утрам бываю в не лучшем настроении.

Дарья слегка улыбается мне:

— Я тоже. Только что звонила помощница Дмитрия Григорьевича. Дмитрий хочет знать, можешь ли ты перенести встречу, которую должен был провести сегодня, на следующую неделю.