Оставь свои чувства дома (СИ)

— Может быть, ты и права. — Я сокрушенно вздыхаю, не уверенная, готова ли в это поверить. — Это хорошая работа. Я зарабатываю больше, чем раньше, я получаю льготы, и у меня отличная машина, на которой я могу ездить. Алекс может ненавидеть меня сколько угодно, и я собираюсь возненавидеть его в ответ.

Таня смеется:

— Ладно. Это зрелый ответ на сложившуюся ситуацию.

— Спасибо. — Я вздергиваю подбородок, пытаясь выглядеть самодовольной. — Я взрослая. Но на самом деле… Я собираюсь делать свою работу. Нам не обязательно быть друзьями, и он может сколько угодно меня не любить. Я хороший помощник, так что я просто сосредоточусь на работе и ни на чем другом.

— Вот и хорошо. Это все равно временно, — напоминает она мне. — Хочешь вина?

— Выпью капельку, я же за рулем.

Она наливает вино, и мы идем в гостиную. Я делаю маленький глоток и ставлю свой бокал на журнальный столик. Я вклиниваюсь между Полиной и Викой, сажая по одной на каждую коленку. Когда-нибудь они станут слишком взрослыми, чтобы вот так прижиматься ко мне, и я хочу наслаждаться этими моментами, какими бы короткими они ни были, как можно дольше.

— Расскажите мне о своем дне, — пытаюсь я снова.

— Это было весело, — говорит Вика, что вызывает улыбку у Тани. — У нас есть центры!

— О, это звучит забавно! Что же это за центры такие?

— Я не помню их всех, но компьютерный центр — мой любимый!

— Конечно, это так, — смеюсь я и целую ее в макушку. Полина продолжает рассказывать мне о девочке по имени Лиза из их класса, с которой они играли на перемене, и о том, как весело было сидеть в столовой.

— Большинство детей покупают обед каждый день? — спрашиваю я Таню. Я хочу быть уверена, что моих детей научат не беспокоиться о том, чтобы быть в толпе, и что они уверенно себя чувствуют в обществе. Но я также осознаю, насколько важно вписываться в компанию детей школьного возраста.

— Да, — уверяет она меня. — Еда здесь вкусная. Реально хорошая. Большинство учителей тоже обедают там каждый день.

— Что, это приготовлено каким-то знаменитым шеф-поваром? — Я шучу.

— Да, — серьезно отвечает она.

— Черт возьми. Мне нужно как-нибудь пообедать с вами, девочки, и попробовать эту еду.

Они обе думают, что это было бы самой крутой вещью в мире, и я целую их обоих. Вскоре после этого приносят пиццу, и, поев, мы собираемся уходить.

Как и ожидалось, девочки протестуют, и приходится немного повозиться, чтобы вытащить их из гостей. В конце концов мне приходится выносить Полину, пока она плачет, а Вика, наблюдая за своей сестрой, испытывает искушение тоже закатить истерику. Я одариваю ее своим материнским взглядом, предостерегая ее не делать этого. Слава богу, она решает, что лучше не искушать меня. Это был чертовски долгий день.

Я делаю все возможное, чтобы избежать всего что не касается работы, на следующий день. Единственные слова, которыми мы обменялись, касались проектов, когда у него следующая встреча и кто звонил по телефону.

Я закончила свою работу точно вовремя и вышла из офиса в 18:03. Алекс все еще был в офисе с закрытой дверью, и у меня такое ощущение, что он почти всегда допоздна засиживается на работе, хотя и сказал, что это не так. Но это не имеет значения.

Он не избегает трагической семейной жизни, погружаясь в работу. У него нет давно потерянной возлюбленной или чего-то хотя бы отдаленно интересного. Он просто мой самоуверенный начальник, и первый день обращения с ним как ни с кем иным удался.

Папа сегодня забрал девочек из школы и привез их к нам домой. Когда я вошла внутрь, еда уже была готова, и у нас был приятный скромный семейный ужин. Он приготовил знаменитый мамин салат, и мы говорили о ней на протяжении всего ужина.

Девочки пусть и не встречались со своей бабушкой лично, но они наверняка многое запомнили о ней из историй, которые мы рассказываем.

Среда была похожей, и в четверг все было спокойно. Вставать ни свет ни заря, шататься по квартире, приводя себя в порядок, готовить завтрак для девочек и бороться с ними, чтобы они встали с постели.

Высаживаю их у школы, машу рукой и торопливо здороваюсь с Региной и Катей, а затем спешу на работу, где стараюсь избегать любого контакта с Алексом, насколько это возможно. Несколько раз я чувствовала, что он пристально смотрит на меня, и когда я поднимала глаза — клянусь, в его глазах отражалась печаль.

Мне все равно.

С нетерпением жду выходных. Я снова засиделась допоздна, разбирая электронную почту и пытаясь исправить файл, который испортил один из стажеров. Это был простой ввод данных, к чему я привыкла со времен своей работы исследователем. Ошибки легко исправить, но очень утомительно.

Я забираюсь в постель в час ночи, сплю восхитительные сорок пять минут и просыпаюсь оттого, что Вика тычет мне пальцем в лицо, говоря, что ей не спится. Я укрываю ее одеялом, снова засыпаю и просыпаюсь от крика Полины, потому что она проснулась одна.