Оставаться живым

Пространство, сосны, облака
Как отразятся, так к истокам
Вернутся, встретясь ненароком
В подвижном фокусе зрачка.

Поверхность луга, золотясь,
Пушку на шее подражает.
День, повозившись, затихает,
Раскинувшись. Воздушных масс

Перетекание по всхолмьям
Дурманит радужной игрою
Все чувства, в том числе шестое.
Любовная истома полдня.

На задних лапках выступают
Узлы вселенского сознанья
Меж глубью космоса и гранью;
Земля кругла, как всякий знает.

Кругом же - космос, без сомненья,
С которым плоскость разделенья
Лежит у нас в глазах, похожа
На нас (на мозг наш, я б сказал),
Как на портрет - оригинал.
Мы вздрогнем - космос дрогнет тоже.

* * *

Желаний наших круг
Смыкается незримо.
Подобный вздоху звук
Дал знать, что не одни мы.

Когда мы страх насквозь пройдем,
Откроется нам новый мир,
Иные краски будут в нем,
И новых ароматов пир
Душой распахнутой вдохнем.

* * *

Путь есть. Существует возможность пути.
И некоторым он указан.
Но недостойным не идти
Путем, что им заказан.

В цветах обивка на диване
Была у взора на пути.
Я грешен зреньем, осязаньем,
Мне оправданья не найти.

Возможность чуда, возрожденья
Подарит нам лишь взор другого.
Очищенный от заблуждений,
В твоих глазах тону я снова.

Я чувствую освобожденье,
Но вольной жизни где приметы?
Минуты есть тепла и света,
И я невинен, нет сомненья.

17.23

Помню, как девушки к нам в купе приходили -
Их зазывал Патрик Халлал'и,
Блеск в глазах они скрыть не могли,
Мы тогда так молоды были.

А теперь заговорить с кем-нибудь,
К другому человеку обратиться
Значит принимать муки, трудиться,
Быть в тесноте, как в старых книгах говорится,

В ложбине горной
Луч одинокий блуждает.
Холод веки смежает,
Все тонет в пучине черной.

Что ж, никто не сможет помочь
И все будет так до нашей смерти?
Постаревшее тело, когда наступает ночь,
Желает все так же, поверьте.

Одинокому телу в ночи
Без нежности просто голодно.
В нем, простертом, сломленном почти,
Мучительно воскресает молодость.

Вопреки мышцам натруженным
И всех мыслимых сил отливу,
Вопреки обильному ужину
И выпитым литрам пива.

Тело жаждет ласк и улыбок
И все так же вздрагивает в утренних лучах,
В вечных, волшебных утренних лучах,
Озаряющих горы.

Здесь воздух чабрецом пропах,
И будто слышен счастья зов.
Мой взор скользит за грань хребтов,
И я прогнать стараюсь страх.

Я знаю, корень зла во мне.
Что делать, если я таков?
В прозрачной, легкой тишине
Мне страха не разбить оков.

Но все же, глядя, как отлого
Спускаются все эти склоны,
Я оживаю понемногу,
И с сердца падает засов.
Свободный, к миру благосклонный,
Я счастью «да» сказать готов.

* * *