Оставленные

Джилл перешла улицу и, задрав подбородок, расправив плечи, быстро зашагала мимо авторемонтной мастерской «Джуниор», где стояли машины с разбитыми ветровыми стеклами, помятыми дверями, болтающимися дворниками, покореженными бамперами и капотами. У некоторых, что были особенно сильно побиты, с рулевых колес свисали сдутые подушки безопасности, кое-где испачканные кровью. Джилл по собственному опыту знала, что лучше не рассматривать такие машины и не думать о людях, которые находились в них во время аварии.

Она на чем свет ругала себя за то, что отклонила предложение близнецов подвезти ее домой. Тогда в ней говорили оскорбленная гордость, гнев на них за то, что они напугали ее, хоть и неумышленно. Ну и, конечно, осторожность, тихий голос разума, напоминавший, что нельзя садиться в машину к незнакомым парням. Однако в данном случае она переиграла сама себя, поскольку, пытаясь избежать опасности, она в результате подвергла себя еще большему риску.

К тому же близнецы были вовсе не незнакомые парни, да и Джилл их ничуть не боялась. Эйми сказала, в тот день, когда она перестала ходить на занятия и поселилась у них дома, что братья Фрост – истинные джентльмены. У них одно на уме – словить кайф и в пинг-понг поиграть, можно и с утра до ночи. А играли они мастерски, даже когда были под кайфом. Если б проводились Олимпийские игры для любителей марихуаны, братья Фрост, по мнению Эйми, всегда брали бы золото и серебро в настольном теннисе, доминируя в этом виде спорта, как Винус с Сереной[113] – в большом.

Во время того же разговора Эйми сболтнула, что Скотт Фрост, как она подозревает, запал на Джилл. Сама Джилл тогда отмела такую возможность. С какой стати Скотту западать на нее? Он даже с ней не знаком, а она не из тех девчонок, на которых парни западают на расстоянии.

Всегда что-то бывает в первый раз, возразила ей Эйми.

Или не бывает, парировала Джилл.

Но теперь ей подумалось, что Эйми, возможно, была права. Она вспоминала, как Скотт смотрел на нее, какой у него был разочарованный взгляд, когда она сказала, что любит ходить пешком, как он засмеялся над ее глупой шуткой про Джеки Чана, а это означало, что он либо был вдрызг обкуренный или пьяный, либо очень расположен к ней, либо и то, и другое.

Может, как-нибудь соберемся вместе, предложил он. Вчетвером.

Может, и соберемся, подумала Джилл.

* * *

Джилл услышала гудок приближающегося поезда. Она уже дошла до стоянки компании «Стеллар транспорт» – пристанища желтых автобусов, которых там было немерено, хватило бы эвакуировать целый город. Ночью они казались существами из потустороннего мира – ряды громадных чудищ, смотрящих строго вперед, полк одинаковых тупых лиц. Джилл торопливо пошла мимо них, опасливо поглядывая по сторонам, всматриваясь в темные проходы, что отделяли один ряд автобусов от другого.

Снова гудок, бряцанье сигнального колокола, затем внезапный свист движущегося воздуха, который всколыхнула несущаяся в восточном направлении двухэтажная электричка – летящая стена тусклой стали и светящихся окон. На несколько секунд округу заполнил оглушительный грохот. Потом электричка умчалась, и лишь земля еще дрожала какое-то время.

Продолжая свой путь, Джилл дошла до последнего в ряду автобуса и повернула налево. Она не видела бородатого мужчину, пока они не столкнулись нос к носу, зажатые между автобусом слева и забором из проволочной сетки высотой восемь футов[114] справа. Джилл невольно открыла рот, собираясь закричать, но потом поняла, что в этом нет необходимости.

– Вы меня напугали, – произнесла она.

Бородатый мужчина смотрел на нее. Это был Наблюдатель. Невысокий, коренастый, в белом лабораторном халате и белых штанах, как у маляра, с множеством карманов, больших и маленьких, он, похоже, нуждался в медицинской помощи.

– Что с вами? – спросила Джилл.

Мужчина не отвечал. Согнувшись в три погибели, руками упираясь в ноги, чуть выше колен, он хрипел и задыхался, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

– Хотите, я позвоню в службу спасения?

Наблюдатель выпрямился, качая головой. Сунув руку в один из карманов, он вытащил ингалятор, поднес его ко рту и, надавливая на колпачок, сделал глубокий вдох. Подождал несколько секунд, снова вдохнул.

Лекарство быстро помогло. К тому времени, когда Наблюдатель убрал ингалятор в карман, дыхание его немного выровнялось. Он все еще дышал учащенно, но уже не хрипел. Отряхнув грязь со своих штанов, он сделал маленький шажок вперед. Джилл отступила, пропуская его, прижалась спиной к забору, чтобы он мог протиснуться мимо нее.

– Доброй ночи, – крикнула она ему вслед, просто из вежливости, а то в последнее время развелось слишком много невежливых людей.

* * *

Кевин вышел из ресторана в подавленном настроении. В одной руке он нес пакет с остатками недоеденных блюд, мягко постукивавший по его ноге. Он не хотел брать его с собой, но официант настоял, сказав, что жалко выбрасывать столько хорошей еды.