Оставленные

Только вот теперь он все равно один, до самой ночи; перед ним простираются долгие часы одиночества. Уму непостижимо, как его жизнь, некогда полноводная река, превратилась в тонкий ручеек: жена ушла, сын скитается по свету, родители умерли, брат и сестра – кто где: он – в Калифорнии, она – в Канаде. Поблизости остались только несколько родственников – дядя Джек и тетя Мэри, горстка кузин и кузенов, – но у каждого из них своя жизнь. Клан Гарви был подобен Советскому Союзу: некогда могущественная держава рассыпалась на кучки слабых нестабильных объединений.

А я, должно быть, Кыргызстан, подумал он.

Ко всему прочему, фильм ему не нравился. Может, потому что он видел его сто раз, хотя, с другой стороны, история надуманная – столько усилий, и все ради того, чтобы напомнить хорошему человеку, что он хороший. Или, может быть, просто сейчас Кевин чувствовал себя так же плохо, как Джордж Бейли[95], а ангела-хранителя рядом не было. Он переключал каналы, выискивая, чего бы еще посмотреть, и возвращался к тому, с чего начал. И так он щелкал и щелкал пультом, пока в дверь не позвонили. Три резких звонка прозвучали неожиданно и пронзительно. Кевин слишком поспешно встал с дивана и оттого чуть не потерял сознание. Прежде чем встретить гостей, он постоял с минуту на месте, закрыв глаза, – чтобы привыкнуть к своему вертикальному положению, которое он принял не в меру стремительно.

* * *

Пару минут Лори просто наслаждалась теплом – ни о чем другом думать не могла. Однако постепенно, по мере того, как она согревалась, приходило и осознание того, что она снова дома – непривычное чувство. Это же ее дом! Такой просторный, обставленный с любовью, гораздо более уютный, чем тот, который она разрешала себе вспоминать. Этот мягкий диван, на котором она сидит… приобретен в магазине «Элегантные интерьеры»; она несколько дней мучилась, выбирая обивку, пытаясь решить, какой цвет будет лучше сочетаться с ковром: серо-зеленый или кирпично-красный. А широкоэкранный телевизор LCD HD-TV – еще и «Эта замечательная жизнь» идет, надо же… они купили его в «Костко» за пару месяцев до Восхищения Церкви, очарованные четкостью и реалистичностью цветов изображения. С этого самого экрана на них лилась вся информация о трагедии: они слушали комментарии ведущих теленовостей, которые сами были ошеломлены тем, о чем им приходилось сообщать; смотрели кадры дорожных аварий и интервью с недоумевающими очевидцами, которые показывали снова и снова, с отупляющей периодичностью. А мужчина, что сейчас стоит перед ними и нервно улыбается, это ее муж.

– Ну и ну, – говорил он. – Сюрприз так сюрприз.

Кевин, казалось, разволновался, когда увидел их на крыльце, но быстро оправился от замешательства, поспешил пригласить их в дом, словно они были желанные гости, обнял Лори в коридоре – она попыталась отстраниться от его объятий, но на узком пространстве это было невозможно, – пожал руку Мег, сказав, что очень рад знакомству с ней.

– По-моему, вы замерзли, – заметил он. – Не по погоде одеты.

Это еще мягко сказано, подумала Лори. Трудно найти теплые вещи белого цвета. Штаны, рубашки и свитера еще куда ни шло, а вот с верхней одеждой совсем худо. Ей еще повезло, что для нее нашлись белый шарф, который можно обмотать вокруг головы, и утепленная толстовка с капюшоном из хлопка с неброской эмблемой фирмы «Найк» на кармане. Но ей требовались перчатки потеплее – ее хлопчатобумажные были смехотворно тонкими, годились только для санитарной проверки в магазинах и ресторанах– и сапоги или хотя бы туфли, что-то более существенное, чем драные спортивные тапочки.

– Хотите перекусить? – спросил Кевин. – Я могу приготовить кофе, чай, или еще что-нибудь. Вино и пиво есть, если хотите. Не стесняйтесь, угощайтесь. Ты знаешь, что где лежит.

Лори не отреагировала на его предложение, и на Мег она не смела взглянуть. Естественно, они хотели есть, умирали с голоду. Но сказать они этого не могли, а о том, чтобы самим похозяйничать на кухне, тоже не могло быть и речи. Если Кевин чем-нибудь накормит их, они не откажутся, но это должен быть его ход, а не их.

– Правда, чего-то особенного не ищи, – добавил он, как бы озвучивая запоздалую мысль. – Это раньше мы ели здоровую пищу. Думаю, наш теперешний рацион не совсем в твоем вкусе.

Лори чуть не рассмеялась. Она с радостью проглотила бы пару сосисок прямо из упаковки, тогда он сразу поймет ее теперешнее отношение к здоровому питанию. Но Кевин не дал ей такой возможности. Вместо того чтобы пойти на кухню, как и положено гостеприимному хозяину, он опустился в коричневое кресло, которое Лори купила в мебельном магазине «Треугольник». Некогда она сама любила читать в этом кресле в выходные по утрам, когда все располагало к лени: лампа не нужна, солнечный свет струится в выходящие на юг окна.

– Хорошо выглядишь, – похвалил Кевин, разглядывая ее с пугающей доброжелательностью во взгляде. – Мне нравится твоя седина. Она тебя молодит, как ни странно. Кто бы мог подумать.