Оставленные

– Многие из нас знали Теда как прославленного тренера и организатора программы «Баскетбол субботним утром», которую он возглавлял на протяжении двух десятилетий, еще долго после того, как выросли его собственные дети. Он был преданный своему делу, благородный человек, и, говоря, что нам всем его будет не хватать, я знаю, что заявляю это от лица всех здесь присутствующих.

Кевин опустил голову и стал медленно считать до десяти, исполняя ритуал минуты молчания по всем правилам, которые ему однажды объяснили. Сам Кевин не особо жаловал Теда Фигероа – он был тот еще говнюк, стремился прослыть лучшим тренером и потому забирал в свои команды самых лучших игроков и почти всегда выигрывал чемпионаты, – но сейчас было не время и не место давать покойнику справедливую характеристику.

– Итак, – произнес он, когда все сели. – Первым пунктом на повестке дня – одобрение протокола декабрьского собрания. Какие будут предложения?

Член совета Рейно предложил одобрить протокол. Член совета Чэнь его поддержала.

– Все «за»? – спросил Кевин. Зал проголосовал единодушно. – Предложение принято большинством голосов.

* * *

В молодости, в короткий промежуток вольной жизни между ее первым поцелуем и помолвкой с Дугом, Нора уверовала в то, что она классная девчонка, подарок для любого парня. На ее нынешнем этапе, когда половина жизни уже была прожита, а юность осталась в другом мире, ей было трудно вспомнить, на чем основывалась та ее вера. Возможно, она прочитала в «Гламуре» статью «Десять обязательных навыков идеальной спутницы жизни» и поняла, что она обладает восемью из них. Или, быть может, оценила себя по критериям «Теста для идеальной спутницы жизни», помещенного в «Elle», и набрала наибольшее количество баллов, угодив в категорию «Ты лучшая!». Как бы то ни было, высокая самооценка глубоко укоренилась в ее сознании, и ей просто в голову не приходило, что может быть иначе. В конце концов, Нора была симпатична, умна, джинсы сидели на ней превосходно, прекрасные прямые волосы сияли. Естественно, она была лучше многих девушек. Лучше во всем.

Она настолько была убеждена в собственном превосходстве, что однажды даже заявила об этом вслух – во время унизительной ссоры со своим парнем, положившей конец их отношениям. Брайан, харизматичный юноша, учился на философском факультете. От постоянного сидения в библиотеке он имел нездоровый цвет лица, не отличался спортивным телосложением – по примеру европейцев, он презирал физические нагрузки, – однако недостатки своей внешности компенсировал интеллектом. Его и Нору связывали серьезные отношения почти весь второй курс – они называли себя «лучшими друзьями и родственными душами», – а потом Брайан решил, по возвращении с весенних каникул, что им пора «встречаться с другими людьми».

– Мне не нужно встречаться с кем-то еще, – сказала она ему.

– Прекрасно, – отвечал он. – А мне нужно.

– Тогда между нами все кончено. Я не намерена ни с кем тебя делить.

– Жаль это слышать. Потому что я уже встречаюсь.

– Что-о? – искренне изумилась Нора. – С чего вдруг?

– Что значит «с чего»? С чего вдруг кто-то начинает встречаться с кем-то?

– Ну да. А тебе зачем это нужно?

– Странный вопрос.

– Я по-настоящему отличная подруга, – заявила она ему. – Ты же не станешь с этим спорить?

Несколько секунд он внимательно смотрел на нее, будто видел впервые. Смотрел с этакой обескураживающей бесстрастностью, как ученый.

– Ты ничего, – согласился он нехотя. – Однозначно выше среднего.

По окончании университета эта история стала одним из ее любимых анекдотов студенческих лет. Нора так часто ее рассказывала, что в их семье та превратилась в дежурную шутку. Когда бы она ни проявила заботу – забрала рубашки Дуга из химчистки, приготовила ему изысканный ужин без всякого повода, помассировала ему спину, когда он пришел домой с работы, – муж пристально смотрел на нее пару минут, поглаживая подбородок, как тот студент-философ, и затем произносил, с нотками мягкого удивления:

– Да уж. Ты и вправду подружка выше среднего.

– Чертовски верно, – соглашалась она. – Я отношусь к пятьдесят третьему процентилю.

Ныне эта шутка казалась уже не такой смешной или, возможно, была смешной по-другому, поскольку теперь Нора пыталась быть подружкой Кевина Гарви, хотя у нее это не очень хорошо получалось. Не потому что он ей не нравился – проблема была вовсе не в этом; просто она не могла вспомнить, как нужно играть роль, которая когда-то была ее второй натурой. Что должна говорить идеальная подружка? Как поступать? Нынешняя ситуация напоминала ей ту, в какой она оказалась во время медового месяца в Париже, когда вдруг поняла, что не в состоянии ни слова произнести по-французски, хотя в школе учила этот язык целых четыре года.

Так обидно, жаловалась она Дугу. Я ведь все это знала.

То же самое она хотела сказать Кевину, дабы он понял, что она просто немного подзабыла, но скоро непременно все вспомнит.

Je m’appelle Nora. Comment vous appellez-vous?[99]