Оставленный во тьме

После совещания он отправился домой к Артёму и ещё раз осмотрел его дом. По близлежащей территории, по двору и по самому дому можно было судить, что это был очень опрятный человек. Все в его доме имело своё место. На кухне все кухонные приборы лежали в строгой последовательности по шкафчикам. Еда в холодильнике строго разбита по тематике и занимала только свой контейнер. В комнатах все вещи лежали на своих местах. Ни книжки, лежавшей где-то на кровати, ни чашки кофе где-нибудь на столике или шкафчике, ни какого-нибудь документа или ключей на пустых белых подоконниках не было. Можно было бы подумать, что здесь ежедневно убиралась прислуга. Только вот жил он один и никто у него не работал. Девушка его была студенткой и училась в другом городе, приезжая к нему в гости, когда была возможность, что было нечасто.

Сидя на диване у парня и рассматривая его фотоальбом, Фёдор пытался понять мотив убийства, а главное, жив ли мальчишка. Артём казался счастливым мальчиком из хорошей семьи. Единственное, что свидетельствовало о тяжёлом времени на фотографиях было отсутствие женщины. На всех фото были Артём и его отец, лишь иногда появлялись другие родственники, но не мать. Жена ушла от отца Артёма, когда ему было 7. Никто не знает настоящей причины разрыва, может, знает их сын. Несколько часов спустя Фёдор направился домой. Завтра его ждал серьёзный разговор.

Кошмары во сне и наяву

На следующее утро в 6 утра Артём уже не спал, он смотрел пристально на тусклую лампочку пока глаза не начинали болеть и слезиться, затем на время отводил взгляд в сторону, наблюдая за чёрным пятном на глазах, и снова продолжал смотреть на лампочку. Он продолжал это бессмысленно действие, пока его не подняла охрана – надо было идти.

Снова эта комната и этот железный стул с цепями и назойливый психолог с глупыми вопросами. Артём давно решил, что менять ничего не будет.

– Доброе утро, Артём, – начал доктор, – как себя чувствуешь?

– Глупый вопрос. И где же оно доброе? – ответил парень.

– Как только ты скажешь, что нас интересует, твоя жизнь станет намного легче. – побуждал Фёдор.

– Иди к черту! Посадите меня уже и дело с концом.

– Ты находишься там, где тебе место, Артём. Мы хотим тебе помочь. Ты был таким хорошим парнем.

– Док, может я сумасшедший, но это не значит, что я тупой. Я ничего тебе не скажу. Так будет лучше всем.

– Кому всем? – спросил Фёдор. – Родственникам, которые убиваются от горя или мальчику, который, наверное, мучается от боли и страха? А? Тебе будет лучше. Так и скажи. Ты – эгоист, Артём.

– Я – тот, кого из меня слепили. – сухо ответил юноша.

– Не перекладывай ответственность на других. Если что-то дурное произошло с тобой, то это не повод вымещать свою ненависть на других.

– Вы все не можете никак понять. – возразил Артём. – Я не делал все по своей воле.

– Тебя заставили совершить все это?

– У меня не оставалось выбора. Я не мог больше с этим бороться. Мне хотелось, чтобы это все закончилось.

– Что закончилось? Я пытаюсь и тебе помочь. Поговори со мной.

– Эти… мысли являются из неоткуда и не дают мне покоя. – неохотно, выдавливая из себя каждое слово ответил парень.

– Продолжай.

– Я не хочу здесь оставаться. Здесь ужасно. Это какой-то ад: все время жарко, темно, и меня мучают ужасные сны. А люди, они смотрят здесь на меня как на чёрта. А сами то святые все что ли?

– Держись темы, Артём, я сделаю всё, что смогу для тебя. – ободрял психолог.

– Я часто у них бывал. Замечательная семья. По крайней мере я так всегда считал. Они всегда были любезны ко мне, а я разумеется к ним.

– Так почему же всё произошло?

– Это все эти ужасные мысли… Я не могу их контролировать, я не могу их заблокировать, они идут своим ходом. Даже когда я о них не вспоминаю, они где-то там я это чувствую. – немного подумав, парень продолжил. – А знаешь, доктор, у них шикарная кухня. Там все на своём месте, как у меня. А какой у них набор ножей… Я помню как-то раз родители уезжали на выходные и попросили меня присмотреть за детьми. Мы готовили яичницу с овощами. Я стоял у плиты, а Света резала овощи. Тут я подумал: такая милая девушка, не дай бог порежется. И знаешь, что? Она порезалась. Кровь прилила к пальцу, запачкала ноготь, всю ладонь, но она не плакала. Я подскочил к ней, потому что хотел помочь, а у неё все было под контролем. В тот момент мне так хотелось пожалеть её, а между тем отвратительные мысли стали стучаться в голову.

Что за мысли? – тревожно спросил психолог.

– Я хотел отрезать ей все пальчики, которыми она вместе с …

– Какая ты мерзость! – непроизвольно вырвалось у психолога.

– Я знаю. Ты впустую тратишь своё время, доктор. Я готов уже вернуться в свой ад.

– Мы не договорили! Где мальчик ты бездушная тварь?? – выпалил психолог, теряя самообладание.

– В безопасности.

– Он всего лишь маленький ребёнок. Дай нам его спасти!

– Он спасён. Его никто больше не ранит. Я ему обещал, а обещания нужно выполнять.