Оставьте тело вне войны

Пехотные части русских, держащие коридор, с утра двадцать восьмого июня сомкнулись, истребив остатки немецких подразделений, отбив к десяти часам утра Жвирку и зачистив Сокаль. Таким образом, пять дивизий первой танковой группы Клейста оказались отрезаны в двадцати километрах от границы на пятачке в тридцать километров длиной и двадцать шириной. Граница была снова на замке, оборона усилена соединениями, державшими до этого коридор. "Мешок" начал наращивать стенки. Быстро, в течение нескольких часов. К одиннадцати часам, когда немцы, наконец, опомнились, дело было сделано. Части стояли в глухой обороне, поддерживаемые танками, артиллерией и авиацией. Надо отдать должное Клейсту, обратно к границе он ломиться не стал, понимая, что опять придётся форсировать Буг и на этот раз так легко не получится. Двадцать восьмого, выставив мощные заслоны с запада, со стороны Сокаля, дивизии Клейста начали наступление, продвинулись на пять километров и вышли на линию Бодячив — Княже — Забава — Сушно, где наткнулись на мощную эшелонированную оборону. Войска немцев оказались зажаты между рек Карбовка с севера, Белосток с юга, Южный Буг с запада. Спереди стояли две моторизованные дивизии, с боков поджимали стрелковые, мотострелковые, кавалерийские части. С севера и юга ждали две танковые дивизии, готовые разрезать группировку Клейста на части.

Не надо думать, что на Юго-западном фронте сражались только части пятой и шестой армии генералов Потапова и Музыченко. Согласно директиве Генерального штаба подписанной Жуковым и Тимошенко от 19.06.1941 г. все части и соединения, находящиеся в оперативной полосе армий прикрытия переходили в подчинение командующих армий. Предписывалось до 16.00 двадцать первого июня взять командование этими частями с постановкой конкретных задач на ведение боевых действий по удержанию линии границы. Командованиям округов предписывалось к этому же времени совершить манёвр для занятия полевых пунктов управления и организации второй линии обороны из соединений и частей непосредственного подчинения с обязательным выделением резервов для армий прикрытия границы.

Двадцать третьего июня Музыченко самолётом прибыл в Тарнополь, куда по плану переместился штаб Киевского особого военного округа, образовав штаб Юго-западного фронта, для доклада по состоянию дел в шестой армии. Других командармов не вызывали, рассчитывая всю информацию получить от него.

— Товарищ командующий фронтом, генерал-лейтенант Музыченко для доклада прибыл, — доложил командарм, после того, как его без очереди запустил в кабинет адъютант. В кабинете находилось шесть человек, оживлённо что-то обсуждавших. Судя по забитой окурками пепельнице, и скопившихся в приёмной офицеров, совещание было долгим.

Командующий фронтом, генерал-полковник Кирпанос, вышел из-за стола, поздоровался за руку и показал на свободный стул:

— Присаживайтесь Иван Николаевич. Ждём вашего доклада по обстановке с нетерпением, а то без вашей помощи Военный совет, — обвёл он сидящих людей рукой, никак не может прийти к общему мнению по ряду вопросов.

Музыченко сел, похвалив себя, что догадался связаться с Глебом и обговорить доклад в штабе фронта. Тот назвал ему три фамилии, с которыми можно обсуждать все вопросы по задуманной ловушке для первой танковой группы Клейста. Командующий фронтом Кирпонос, начальник штаба генерал-лейтенант Пуркаев и начальник оперативного отдела полковник Баграмян. Остальных людей Хранитель не знал, и поручиться за них не мог.

Музыченко открыл кожаную папку, достал верхний лист и протянул командующему. На листе было напечатано: " Информацию могу доложить только лицам, указанным в списке". Ниже был приведён список из трёх фамилий, без воинских званий и должностей.

Кирпонос нахмурился. Приходилось прерывать Военный совет.

— Значит так, товарищи, делаем перерыв на один час. Все кроме начальника штаба могут быть свободны.

Командующий снял трубку и сказал адъютанту: — Вызовите Баграмяна с оперативной картой.

Когда все вышли, Михаил Петрович спросил у Музыченко:

— Это чьё распоряжение, Иван Николаевич?

— Это не распоряжение, а пожелание Хранителя Глеба. Он сказал, что в штабе фронта знает лишь трёх человек, которым можно доверять, и которые "не сольют" информацию до начала операции. Остальных людей он не знает, и ручаться не может. Он и назвал фамилии.

Музыченко не знал, по каким соображениям Хранитель назвал эти три фамилии. С генерал-полковником Кирпанос было понятно — Герой Советского Союза, получивший "Золотую звезду" в финскую компанию за смелый бросок дивизии по льду Финского залива в обход Выборга. Такой не предаст. Храбрый и смелый командир. Пуркаев и Баграмян великолепные грамотные штабисты, и что-то Хранитель про них знал весомое, уверенно называя их фамилии.

— "Слить информацию" — это его выражение?

— Да, у Хранителя много своеобразных выражений, но все абсолютно понятны.

— Он что, имеет данные, что у нас в штабе предатели?