Оставьте тело вне войны

Через несколько минут вошло четыре бойца с носилками, погрузили полковника, сняли с него белый подшлёмник и, закрыв до подбородка плащ палаткой, вынесли. Голова Зыканова была выскоблена под бритву.

— Занимайтесь своим делом, — сказал вошедшим офицерам Глеб. — Вы капитан Сенин из штаба армии? — задал он вопрос капитану. — Разверните и покажите ваши документы. Сенин развернул и показал. — Это что за офицеры здесь находятся? Отвечать мысленно! — приказал сержант.

— Начальник штаба дивизии и его помощник по оперативному планированию.

— Пусть работают. А мы будем работать с вами. С нарисованными кроками разобрались?

— Так точно. Сам их и составлял.

— Ваш майор Петров, сможет по ним определить и нанести на лётные карты обнаруженные цели?

— Без всякого сомнения, товарищ Хранитель.

— Тогда сделаем так, я сейчас отправлюсь в Дубровицу и попробую войти с ним в связь, чтоб не заморачиваться передачей данных по телефону, мало ли кто его подслушивает. Будете наносить данные на карту одновременно, вы для истребителей, а Петров для бомбардировщиков. Если появится новое начальство, предупредите его, что я буду минут через двадцать. Остальные распоряжения я отдам по возвращению. Лейтенант пусть пока на листочках размножает под копирку планы Иваново и села Дубай.

— Это уже сделано, чтобы можно было довести данные до каждого командира эскадрильи, — показал на пачку листов Сенин.

— Тогда не будем терять время, — сказал Глеб и выбрался из домика наружу, взяв курс на восток.

В Дубровицах царил такой же бардак, как и в Заречном. Все самолёты базировались на двух аэродромах, зенитного прикрытия почти не было, истребительного тем более. Петрова Глеб нашёл практически сразу. Майор находился на пункте управления полка. Вошёл с ним в связь. Планы всех объектов здесь тоже были вычерчены, осталось только нанести на них цели и раздать пилотам.

Вернувшись назад в Заречное, Глеб застал в на пункте управления генерал-майора, Героя Советского Союза. Сержант представился Хранителем Ткачёвым. Генерал Лакеев Иван Алексеевич, оказывается, являлся заместителем командира четырнадцатой дивизии и был действительно боевым лётчиком, имевшим несколько орденов за Испанию. Почему его задвинули в замы, Глеб разбираться не стал, причин могло быть много. Особист принёс шифровку о назначении генерала временно на должность командира дивизии для организации управления авиационных ударов по противнику.

— Иван Алексеевич, вы когда-нибудь командовали дивизией? — задал сержант вопрос генералу.

— Нет, только полком. Звание генерала получил, будучи в инспекции ВВС. Звание Героя Советского союза за бои в Испании. Участвовал в боевых действиях на Халхин-Голе и в Финскую.

— Тогда вы должны понимать, что собранная авиационная группировка боевых действий в настоящий момент вести не может и не будет. После первого же удара немцы вычислят аэродромы и все четыреста самолётов Юго-западного фронта будут уничтожены на земле. В настоящий момент прикрытие истребителей осуществляют шесть зениток и четыре истребителя. Прикрытие бомбардировщиков восемь зениток. Это на пять минут боя, а потом немцы будут бомбить все эти аэродромы в своё удовольствие и вряд ли кто-то сумеет взлететь. Две группы пикировщиков разнесут тут всё в пух и прах.

— Сколько постов ВНОС прикрывает в данный момент группировку?

— Со стороны границы два. С остальных сторон аэродромы не прикрыты. С севера, за Пинском у соседей есть пост, но мы связи с ним не имеем. С востока и юга практически открыты. Наши посты ВНОС сдвинуты ближе к границе. Выставлены на расстоянии десяти километров посты наблюдения от авиационных полков. Проведена телефонная связь.

— Десять километров вражеский самолёт пролетит за одну минуту. Вы что думаете за одну минуту поднять в воздух хотя бы эскадрилью?

— За минуту эскадрилью не поднять, но хоть успеем объявить воздушную тревогу.