Оставьте тело вне войны

Майор Тимофеев, когда ему отзвонилась группа сопровождения "двойников", а затем сержант Попов, приказал возвратить Михайловых на адрес, выставить вооружённую засаду под видом больных в госпитале и встряхнул МУР, поставив задачу по ускорению расследования происшествия с нападением на Героя Советского Союза преступных элементов.

Оперативники из МУРа в госпиталь приехали через час. Подробно допросили всех присутствующих. Большой удачей для них оказалась то, что Задорнова, оказывается, отлично рисовала. Она за двадцать минут нарисовала вполне похожий портрет малолетнего воришки, который срезал награды с гимнастёрки. Теперь было от чего оттолкнуться. Портрет размножили и разослали по отделениям милиции. Один из участковых малолетнего преступника опознал. Им оказался Шурка Косицын, по прозвищу Воробей пятнадцати лет, промышлявший резкой карманов у граждан. К восемнадцати часам подростка взяли. Наташа и Изюмов его опознали. Колоться он стал, только после того, как ему объяснили, что он крепко клип. И срок ему будут давать не за кражу, а за групповое спланированное нападение на офицера в военное время. И меньше чем десятью годами он не отделается.

Воробей утверждал, что деловых, заплативших два желтяка за ордена он не знает. Сидел на лавочке, ждал примерно час, пока не подали сигнал, что жертва из гостиницы вышла. Ордена сбросил за мусорный ящик в заранее оговорённое место. Военных он не боялся, стрелять по пацану не станут, а район он знал, убежал бы в любом случае. Шура даже не предполагал, что его клиента будут убивать. Место, куда на бегу сунул ордена, он показал. Товар, конечно, уже забрали.

В девятнадцать часов у телефонной будки посыльный от Белки ордена и документы передал заказчику. Золотую звезду, старичок с тростью и букетом, не отдал, сказал, что самим пригодится. Через час он уже входил на явочную квартиру.

— Принес? — спросил крепкий мужчина с заметной сединой в волосах.

— Да, Рихарт, принёс. Просили вернуть золотую медаль, но я не отдал, сказал, самим нужна.

— Это ты правильно сказал Роман, но не называй меня Рихартом, по документам я Пётр Нечаев.

Старик разделся и оба уселись за стол. Сначала осмотрели удостоверение. Оно действительно было выписано на Михайлова Бориса Алексеевича. Фото совпадало. Выдано в сороковом году, новым удостоверение не выглядело. А вот номера орденов Красного Знамени с реальным, выданным Михайлову за бои во Львове, не совпадал.

— К сожалению, мы не сможем доложить фюреру, об уничтожении капитана. Нам явно хотели подсунуть не того человека, — сказал Нечаев. — Хорошо, что тебе пришла в голову мысль использовать для этого дела бандитов. На наш след случайно не наведут?

— За это можешь не беспокоиться. Руперта, который договаривался, я отправил по делам в Куйбышев на полгода. Пусть там поработает на пользу Рейха.

— Остаётся тогда последний путь. У нас же был человек в гараже НКВД?

— Да, есть такой.

— Пусть попробует за выпивкой вызнать, кто ездил встречать Михайловых на аэродром в Тушино и куда отвёз, хотя бы район.

— Задачу такую я поставлю, — сказал резидент, — но сам понимаешь, времени на выполнение практически нет. Два — три дня и Михайлов опять полетит к себе в дивизию.

— Больше трёх дней мои парни тоже не продержатся. Из Бранденбурга забирали остатки. Пятеро вообще не знают русского языка, только польский. С десяток прибалтов с ярко выраженным акцентом. Маскируемся под истребительный батальон. Насколько хватит этой маскировки, не знаю. Проколоться можем в любой момент. Обидно будет, если до дела не дойдёт.

— Я постараюсь ускорить события, — сказал Роман. — Но всё в руках бога. Здесь уж как повезёт.

Старик распрощался и ушёл, оставив ордена и документы на столе. Денег уже потратили много, заплатив за фото американцам и за нападение бандитам, а результата пока не было. Но он не отчаивался. Не достали ножом, достанут пулей или хитростью. Были у старого резидента ещё запасные ходы. Были.

Глава 50

— А ты где так рисовать научилась, Наталья? — спросил Изюмов, когда они приехали в гостиницу на Сокале и наконец-то поели в столовой и набрали себе еды ещё и в буфете.

— Я закончила три курса в Художественном училище, прежде чем меня направили на работу в госбезопасность.

— Так ты художник?!

— Да, рисовала когда-то, да и сейчас, если выпадает свободное время, дома рисую, для себя. И на службе приходится много рисовать. Я ведь не оперативник, я из технического отдела, хотя меня и готовили. Кое-что могу в рукопашном бое, стреляю хорошо. Очень легко запоминаю лица, поэтому меня и включили в группу. Рассчитывая, что возле нас кто-то будет крутиться, и их потом можно будет выявить. А они сразу нападение организовали.

— Значит, получили от кого-то информацию, или фотографию, — резонно высказался Гена. — Могли выследить, пока из Кремля ехали, могли и из гостиницы сведения получить. Мы ведь не скрывались и не прятались на обратном пути. Специально себя на показ выставляли, насколько я понял.

— Это мне понятно. Мне не понятно как Борька в живых остался, — внимательно посмотрела на Изюмова Наталья.