Оставьте тело вне войны

— Попытайтесь. Он сейчас в храме или у себя дома. Дом у него третий отсюда с голубыми ставнями.

— Спасибо, поблагодарил комбат. — Где выгрузить тела?

— Вон там, около палисадника. Подождите минутку, я какое-нибудь рядно принесу.

Прохоренко зашёл в соседний дом, тут же выскочили две бабы и застелили кусок земли серой домотканой тканью.

Комбат дал команду, и бойцы начали перетаскивать тела и укладывать их в рядок. Между девушками и убийцами сделали изрядный зазор, отделяя козлищ от убиенных агнцев.

— Ну что, Глеб, пойдем ксендза брать? — спросил Борис.

— Пойдем, он сейчас в церкви, — согласился Хранитель. — Только возьми двух мехводов с карабинами и пистолетами. Как бы там нам жаркую встречу не организовали. И пару гранат не забудь на всякий случай.

Взяли Михайловича и Кузнецова. Люки своего танка он закрыл. В "Ворошиловце" сидел Карелин, а из люка командирского торчал Сенявин с пулемётом.

Перед церковью Михайлович снял шлём, а войдя, перекрестился на образа. Выскочивший из-за аналоя священник в сутане, аж взвыл от ярости:

— Как вы смеете в святой обители креститься непотребным знаком? — завопил он.

— Как учили, так и крещусь, — буркнул Михайлович.

Ксендз открыл рот, чтобы опять заорать, но Боря его прервал:

— Вы арестованы, пан Артёмий Цегельский!

— Убейте этих проклятых москалей! — завопил ксендз и сунул руку под сутану в незаметный разрез.

— Ложись! — заорал ментально Глеб, бросая своих подопечных на пол. — Огонь! — тут же выкрикнул он очередную команду. — Борис слева, Михайлович справа! Самое интересное, но танкисты среагировали на его команды вовремя. Два человека, выскочившие с обеих сторон от аналоя, открыли огонь, но первые пули прошли выше. Борька срезал автоматчика короткой очередью, а Михайлович залепил две пули, стрелявшему из пистолета. Причём залепил очень ловко: одну пулю в грудь, другую в голову. Ксендз продолжал что-то доставать из-под сутаны. "Пистолет тащит! — пронзила мысль мозг Хранителя.

— Стой! — направил он мысленную команду на священника, но тот не среагировал на его посыл. — Ах ты, сука! — ударил он ксендза пальцами ладони в район сердца и быстро сжал кисть, пережимая внутри тела сосуды. Аорта неумолимо сжалась, останавливая кровоток. Сердце ещё судорожно сделало два удара и остановилось. Для работы не было главного — питающей сердце крови. Ксендз левой рукой схватился за грудь, хрипя и пытаясь что-то выкрикнуть, опустился на пол, и завалился на спину. Правую руку он так из-под сутаны и не вытащил.

Комбат поднялся. Бойцы тоже встали, напряжённо ожидая атаки.

— Вытащить убитых из церкви! — приказал старший лейтенант. Кузнецов и Михайлович подхватили автоматчика за руки и волоком потянули на улицу. Пистолеты из рук они так и не выпустили. Не зря комбат приказал расстегнуть застёжку на кобуре заранее. Выхватить оружие и начать стрелять они успели. Даже Кузнецов успел разок пальнуть в падающего бандита. Он только не мог сообразить, что мгновенно заставило его упасть на пол. У Михайловича таких вопросов не было. Ангел уберёг снова. Не урони он их не землю, очередь автоматчика могла достать всех. Бойцы стащили убитого по ступенькам и бросили на улице. Следом притащили второго. Небольшая толпа, скопившаяся у сельсовета, медленно двинулась в сторону услышанных выстрелов.

— Священника выносите осторожно, может, ещё жив, и под голову подложите! — дал комбат бойцам позолоченную ризу, найденную в осмотренной им поверхностно комнатушке.

Танкисты вынесли священника, обхватив за ноги и плечи, и аккуратно положили на травку, подложив под голову свёрнутую ризу.

— Боря, давай залезай на танк, и будем речь говорить! Народ, волками смотрит, как бы предпосылки к бунту не создать.

Михайлов молнией взлетел на танк.

— Селяне, лекарь есть? Ксендзу стало плохо.

Народ сразу загомонил. — Есть! Есть! — раздались выкрики. — Мефодий, давай, выходи!

Пожилой дедок, опасливо обойдя танк, подошёл к священнику. Он встал над ним на колени, пощупал пульс на руке, затем оттянул веки и заглянул в глаза. Народ приблизился, наблюдая за всеми действиями старика.

— Селяне, видно вы отошли от бога! — прокричал с танка комбат. — Мы пришли к вашему священнику с просьбой отпеть невинно убиенных девушек, которых вы видели у сельсовета. Вместо того, чтобы внять нашей просьбе и выполнить свой долг, он дал команду нас убить. В церкви у него скрывались вооружённые люди. Я не знаю, откуда взялась такая чёрная ненависть у него в голове, но эта ненависть не от бога. Не может настоящий священник давать приказы на убийства. В церкви пролилась кровь. Теперь вашу церковь надо освящать.

Народ недовольно загудел. Глеб чувствовал, что недовольство направлено не на них. А скорее на придурка ксендза. Людей стало больше, любопытные уже стояли в двух метрах от лекаря. Мефодий склонился к груди и прижался ухом, пытаясь расслышать биение сердца, народ замер. Дед встал. Перекрестился и сказал: Всё, отмучился! Повреждений нет. Сердце встало.