Осторожно! Биологическое оружие!

«Биопрепарат» стал «мозговым центром» программы по созданию биологического оружия, поскольку проводил научную и техническую экспертизу проектов, которые выполнялись по заказу военного командования. Существовал также Межведомственный научно-технический совет, действовавший в качестве консультативного органа. В него входили двадцать пять человек из ведущих научных организаций страны. В 1992 году председателем совета был Валерий Быков, тогдашний министр медицинской и микробиологической промышленности.

В апреле 1975 года, за два месяца до того, как я закончил Томский медицинский институт, из Москвы приехал седоватый, вежливый мужчина в гражданском. Он выразил желание познакомиться с несколькими студентами, будущими специалистами по инфекционным заболеваниям и эпидемиологии. Среди них был и я. В предыдущие годы я никогда не упускал возможности прослушать лекции, посвященные средствам массового поражения, и изучить все существующие методы защиты от ядерной, биологической или химической атаки. На факультете никто никогда не говорил, что у нас существует собственное биологическое оружие. Вместо этого курсантов предупреждали, что оно есть только у наших противников, поэтому важно было знать, как оно действует.

Во время моего исследования туляремии я вторгся в запретную область и сделал вывод, что биологическое оружие — это не тот предмет, о котором принято говорить открыто. Но эта область военной медицины меня буквально околдовала. С детства я мечтал спасать людям жизнь. Военные медики тоже солдаты, только особого рода. Их единственным оружием являются профессиональные знания, позволяющие вовремя распознать симптомы болезни и вылечить человека.

Мои учителя заметили интерес, который я проявлял к эпидемиологии и к лабораторным исследованиям. Должно быть, Аксененко в разговоре с таинственным вербовщиком назвал мое имя.

Приезжий разговаривал вежливым, тихим голосом. Нас поразило, что ему выделили специальный кабинет для разговора с каждым из нас с глазу на глаз. Позже я случайно узнал, что это был полковник из отдела кадров «Биопрепарата». Он умер через несколько месяцев после нашей встречи в Томске. Что же до меня, то наш разговор я никогда не забуду.

Загадочный человек был одет в костюм, но по его выправке можно было безошибочно угадать, что он — военный. Протянув мне руку, мужчина крепко пожал ее.

— У вас отличные оценки и великолепные рекомендации от всех ваших преподавателей, — сказал он. — Вам нравится исследовательская работа?

— Да, — ответил я, не раздумывая.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он, — похоже, вы как раз тот человек, который нам нужен.

— Для чего? — спросил я.

— Наше управление работает непосредственно в подчинении Совета Министров, — кратко ответил он. — Мы могли бы найти должное применение вашим талантам. Большего я сказать не могу, разве только, что работа некоторым образом связана с биологической защитой.

При одном только упоминании о Совете Министров у меня по спине пробежали мурашки. Это был высший правительственный орган страны, обладавший неограниченной властью и полномочиями. Перспектива участия в секретной программе взволновала меня.

Когда же этот человек упомянул о биологической защите, я тут же догадался, что он не говорит мне всей правды. Догадаться было нетрудно: для этого нужно было только родиться и прожить большую часть жизни в таком государстве, как Советский Союз. Вы всегда должны быть настороже, так как постоянно существует вероятность того, что услышанное не соответствует действительности. Но факт остается фактом: в свои двадцать пять лет я был настолько польщен его предложением, что на остальное закрыл глаза.

— Меня это интересует, — сказал я.

— Естественно, — продолжал он, не спуская с меня пристального взгляда, — но решение будет принято только после того, как мы вас проверим. Сейчас я дам вам несколько анкет. Ответите подробнейшим образом на каждый вопрос, а потом принесете их мне.

Взяв анкеты, я встал, собираясь уйти.

— И еще, — окликнул он меня, — не говорите никому о нашем разговоре, ни друзьям, ни преподавателям. Даже родителям.

Разговор занял меньше десяти минут, но и этого было достаточно, чтобы я понял важность того, чем мне предстояло заниматься. Но я выполнил его приказ с точностью до наоборот. Позвонив родителям, сказал, что мне предложили неплохую работу в Москве, но все подробности я смогу объяснить позднее.

Через два месяца после этого разговора мы стояли в своей новенькой, с иголочки сшитой лейтенантской форме на площади перед институтом. Это был день выпуска. Начальник военного факультета начал зачитывать фамилии новоиспеченных лейтенантов и места, куда направлялись выпускники. Некоторых счастливчиков ждали тепленькие места в Восточной Германии и Польше. Остальных — унылая скука провинциальных городов и поселков.

Мою фамилию назвали только в самом конце.

— Лейтенант Канатжан Алибеков!

Я сделал шаг вперед.

— В распоряжение Совета Министров СССР!