Осторожно! Биологическое оружие!

Когда я в 1988 году занял пост первого заместителя начальника «Биопрепарата», то именно на меня была возложена обязанность сделать все необходимые приготовления к инспекторской проверке, и это задание очень скоро стало для меня основным, оттеснив все остальные дела. Также я должен был представлять наше ведомство в специальной комиссии Министерства иностранных дел, называемой Межведомственной комиссией, которая «давала рекомендации» министру иностранных дел относительно контроля над вооружением. Но в основном она занималась тем, что отвечала на жалобы американцев о различных нарушениях условий Конвенции. В комиссию должен был входить представитель от каждого государственного предприятия, имеющего отношение к nporpaммe разработки и создания биологического оружия, включая 15-е Управление, Военно-промышленную комиссию, Министерство обороны и Академию наук СССР.

В отношениях между Вашингтоном и Москвой за год возникло столько вопросов, требующих решения, что комиссии приходилось заседать каждый месяц.

Совещания, проходившие на Смоленской площади, в здании Министерства иностранных дел, обычно проводил заместитель министра иностранных дел Владимир Петровский. Официально никто в его министерстве не знал о существовании нашей программы. Казалось, что и сам министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе (член Политбюро, соратник и доверенное лицо Горбачева) оставался в неведении. Себя же мы неизменно называли «специалистами в области систем биологической защиты». Но я никогда не сомневался, что большинство представителей правящей верхушки отлично знали, чем мы занимаемся на самом деле.

Иногда кресло Петровского занимал Никита Смидович, молодой и проницательный человек. Как-то раз он принес на заседание очередную ноту американцев, которую и прочитал нам.

— Они утверждают, что в Омутнинске есть завод по производству биологического оружия, — сказал Смидович.

Генерал Валентин Евстигнеев, начальник 15-го Управления, был удивлен.

— Абсолютная чушь, — заявил он. — Все заводы под Кировом производят исключительно вакцины.

Все посмотрели на меня.

— Что ж, — признался я, — мы в Омутнинске выпускаем еще и биопестициды.

Смидович подмигнул мне.

— Да ладно тебе! Не такой я дурак, как ты думаешь. Скажи же нам хоть сейчас правду-то!

— Не знаю, на что ты намекаешь, Никита, — отпирался я. — Я тебе говорю чистую правду.

Смидович покачал головой:

— Хватит вешать мне лапшу на уши, — проворчал он. Мы все сделали вид, что абсолютно не понимаем, о чем идет речь. Впрочем, всем было ясно, что дипломатов на данном этапе используют для прикрытия нашего ведомства.

В связи с этими событиями в Москве в Институте прикладной биохимии был создан специальный отдел. На самом деле этот институт не имел никакого отношения к биохимии. Он разрабатывал и производил специальное оборудование для наших лабораторий.

Перед этим отделом была поставлена задача создать прикрытие нашей деятельности. На это было выделено более четырехсот тысяч рублей. Они разработали проектную документацию фиктивного завода по производству средств биозащиты. Причем сразу вместе с этим были подготовлены правительственные приказы, разрешающие строительство объекта со столь высоким уровнем биологической защиты. На эти документы мы могли бы сослаться, если бы пришлось объяснять, почему десятки тысяч квадратных метров производственных площадей находятся в Зоне III. За рубежом очень мало фармацевтических предприятий с подобными уровнями защиты. В Соединенных Штатах, насколько мы знали, существовали всего два предприятия, работавших на четвертом уровне биозащиты, что соответствует нашей Зоне III.

Если все-таки кто-то из наблюдателей, попав в нашу «гражданскую» лабораторию, где и в самом деле выпускались вакцины, заметил бы несоответствие реального уровня защиты с тем, который фигурировал в наших «фальшивках», то на этот случай у нас тоже был готов ответ. Мы бы объяснили это тем, что лаборатории были построены много лет назад, теперь же в Советском Союзе приняты другие, гораздо более высокие требования по безопасности работ.

Чтобы поддержать эту версию, было создано еще одно подразделение, в чьи обязанности якобы входило наблюдение за строительством этого мифического завода. Фальшивка создавалась на самом высоком уровне.

Советский Союз к тому времени обладал достаточно богатым опытом и знал, как можно ловко одурачить иностранцев, не говоря уже о собственном народе.

И тем не менее многим не давала покоя мысль, что западные инспекторы раскроют наш обман. Полковник Виктор Попов, руководитель Института прикладной биохимии, в рапорте, присланном на мое имя, выражал беспокойство по поводу того, что никто не поверит в то, что гигантские ферментаторы и испытательные камеры, которых полным-полно на наших заводах, используются для изготовления пестицидов. Я отклонил его рапорт.

— Вам бы не выделили эти деньги, если бы не считали вас способным обеспечить надежное прикрытие, — отрезал я.