Осторожно – дети! Инструкция по применению

Мы с Наринкой и Наташкой плавали в теплом море, ныряли, прыгали со скалы и уплывали далеко-далеко, чтобы было страшно и не видно берега. За нами никто не смотрел. Никому и в голову не пришло бы за нами приглядывать. Мы не могли утонуть, разбиться, порезать ногу или удариться о камень. Женщины верили, что все плохое уже случилось. С ними. Все беды они взяли на себя. К тому же тетя Тамара вешала нам на шею или на запястье какие-то обереги, в которые верила безоглядно. Иногда просила снять сарафан и пришивала что-то к изнанке – от дурного глаза. У нас же были свои украшения – красивая ракушка с дырочкой, подвешенная на нитку, камушек – куриный бог, разноцветные стеклышки, обточенные водой. Сокровища, которые мы хранили под подушками.

А еще мы втроем выбивали подушки и одеяла, развешивали на солнцепеке белье, которое пахло зноем без всякого ополаскивателя, мыли из длинного шланга пол в кафе у тети Тамары, чистили рыбу. Надо было встать в шесть и бегом нестись к тете Тамаре, которая уже ждала нас с двумя тазами, наполненными рыбой, и тремя маленькими ножами. Мы садились на землю вокруг тазов и чистили рыбу. Движения были доведены до автоматизма. На рыбьи внутренности сбегались кошки. Только кошка тети Тамары, одноглазая черно-белая Ночка, на рыбу смотрела с презрением, как и на своих товарок, дерущихся за лакомый кусок.

Мы бегали босиком по камням, поливали друг друга из шланга ледяной водой, объедались черешней и ни разу не заболели. У нас не было аллергии, насморка, конъюнктивита и других напастей. Была только одна проблема – вода в ухо попала. И нужно было долго скакать на одной ноге и трясти головой. Если и это не помогало, тетя Тамара вливала нам в уши подсолнечное масло – средство от всех болезней. И тогда на некоторое время мы становились совсем глухими, что давало лишний повод для шуток и розыгрышей.

– Вот бы и мне так! – воскликнул мой сын, когда я рассказала ему про Гагры.

Я купила ему арбуз и испекла хлеб.

– А так правда можно есть? – недоверчиво спросил сын.

– Можно.

Он откусил кусок из вежливости и попросил мороженого. Я нашла ракушку с дырочкой, продела нитку и повесила на шею дочери. Она улыбалась и чувствовала себя красавицей. Она еще маленькая и верит, что ракушка может быть драгоценностью.

Или вот еще история. Про шумных соседей. Я была маленькой, мы с мамой снимали комнатушку на море, в Геленджике. Хозяйка дома – тетя Руфина – сдавала каждый квадратный сантиметр своего дома. А дом был действительно большой, красивый и чистый, просто выскобленный. Еще были сад и палисадничек в цветах. И душ не один, а целых два. Да еще чудо и редкость – стиральная машина. Так что отдыхающие с радостью соглашались жить у тети Руфины, еще не понимая, что их ждет. А ждала их тетя Руфина, которая не умела молчать.

Как все пожилые люди, она вставала рано и в просторном домашнем халате выходила во двор. Во дворе рядом с крыльцом стоял ее персональный складной стульчик под персональным же – драным и выжженным солнцем зонтиком. Тетя Руфина выносила во двор телефон на длиннющем проводе и начинала звонить. Говорила она громко, поскольку была туговата на ухо.

– Самсончик! Внучок! Это бабуля! – кричала тетя Руфина в трубку. – Как ты там кушаешь? Дай мне свою мать.

Поговорив с невесткой про Самсончика, тетя Руфина требовала к телефону сына, с которым обсуждала невестку, а потом звала сватью, с которой говорила о болячках и ценах. К окончанию разговора жильцы, включая грудного младенца, уже не спали.

Медленно, позевывая, все выползали во двор и сразу же натыкались на тетю Руфу. Каждому она желала доброго утра и оглашала список дел – кто покупает стиральный порошок, кто поливает палисадник, кто идет на рынок за овощами, кто моет пол.

Жильцы поначалу сопротивлялись, рассчитывая хоть на какую-то личную жизнь, а не на ведение коллективного хозяйства, но деваться было некуда – снять комнатку в сезон, да еще такую, как у тети Руфы, было невозможно. Так что все дружно отдавали тете Руфе салют (кивали головой), как в пионерском лагере на линейке, и шли исполнять поручения.

– Теть Руфа, ты хоть пять минут можешь помолчать? – спросила ее моя мама, которая по утрам всегда тяжело вставала.

– Не могу! А зачем молчать? Мы ж не при Сталине! – удивилась она.

– Ты бы и при Сталине трындела! – буркнула моя мама.

– Конечно! Неужели бы смолчала! – обрадовалась тетя Руфа.

Все утро тетя Руфина переговаривалась с соседями, не вставая со своего стульчика. Она могла докричаться до кого угодно. И не замолкала ни на секунду.

– Роза! Ты там опять ешь? Скоро в дверь не войдешь! Как я вижу? Зачем мне на тебя смотреть, я слышу, как ты ложкой по тарелке брякаешь! А что твоя доча? Замуж ее выдавай, пока она себе не отрастила такую жопу, как у тебя!

– И как у нее язык не болит! – возмутилась однажды молодая жиличка, мама того самого младенца, который первым просыпался от голоса тети Руфины.