Осторожно: добрая фея!

– Конечно за этим! – перебила ее Белинда. Накануне вечером за ужином в трактире они с сожалением узнали, что оба принца, на которых они делали основные ставки, недавно обручились с менее строптивыми принцессами, нежели Изабелла. По той же причине пришлось вычеркнуть и пятерых других, менее именитых кандидатов. Так что теперь, когда список кандидатов таял на глазах, Белинда готова была вцепиться в любого более-менее подходящего жениха. Маркиз Спейси был красив, хорошо воспитан. Марта видела, как на балу Изабелла с большим интересом смотрела на Руперта и с удовольствием потанцевала с ним. Правда, что-то между ними произошло, отчего принцесса больше не желала слышать его имя, но причину объяснять не желала. Поэтому фея, выслушав Марту, решила, что прекрасного маркиза не стоит списывать со счетов: Изабелла бранится – только тешится.

Руперт просиял:

– Ах, как это хорошо! Ах, как замечательно! Я самый счастливый человек на свете!

Путешественницы недоуменно переглянулись. Сложно было предположить, что маркиз умирает от любви к Изабелле, еще труднее было догадаться, чем вызвана истинная причина его ликования.

– Когда же свадьба? – пытливо осведомился он.

– Как можно скорее, – объявила Белинда. – Собирайтесь, мы выедем уже сегодня.

– Сегодня? – подпрыгнул в кресле Руперт. – Но это невозможно!

– У вас какие-то дела? – неприязненно поинтересовалась фея. – Дела, которые важнее женитьбы на принцессе?

– Да что вы такое говорите! – взволнованно замахал руками юноша. – Что может быть важнее! Но это непосредственно связано... Как я могу явиться к принцессе в таком виде? – сокрушенно простонал он и уставился на гостий в ожидании поддержки.

– По-моему, вы выглядите великолепно, – недоуменно возразила крестная.

– Ах, не утешайте меня! – заныл Руперт. – Я выгляжу ужасно. Принцесса не узнает меня, когда увидит! Она будет в ужасе! Она отменит свадьбу!

– Маркиз, я вас не понимаю, – тряхнула головой Белинда.

– Да что ж тут непонятного! – Он горестно всплеснул руками. – К королевскому балу я готовился целый месяц, с того самого дня, как получил приглашение! Принимал ванны с душистыми травами, накладывал на лицо огуречную маску, смачивал волосы отваром ромашки, трижды в день чистил зубы особым порошком и полоскал рот отваром из лепестков шиповника, чтобы дыхание было нежным. Лучший парфюмер готовил мне изысканный аромат. Портной тем временем шил костюм, а сапожник – обувь, мой внешний облик был продуман до мелочей. И мои усилия не пропали зря – принцесса выделила меня из всех! Правда, потом отчего-то перестала разговаривать... Но я понял – она сама испугалась той любви, которую я в ней пробудил! Я вернулся домой и стал ждать, пока она поймет, что любит меня без памяти, и одумается. И вот вы здесь, а я не готов предстать перед ее высочеством из боязни разочаровать ее!

Марта закашлялась, фея потрясенно молчала.

– И сколько же времени вам нужно, чтобы предстать перед принцессой во всей красе? – откашлявшись, осведомилась Марта.

– Не меньше двух месяцев, – прикинул маркиз.

– Что же вы заранее не позаботились об этом? – язвительно поинтересовалась Белинда.

– Да зачем? – всплеснул руками Руперт. – Обычно между помолвкой и свадьбой проходит два времени года. Разве я мог предположить, что принцесса так влюбится в меня, что решит пренебречь всеми условностями? – хвастливо присовокупил он.

– А вы? – пытливо спросила фея.

– Что я? – не понял жених.

– Вы ее любите?

– Принцессу? – не без труда догадался маркиз и торопливо заверил: – Я люблю ее больше жизни.

Марта с сомнением хмыкнула, Белинда с теплотой глянула на кандидата, зарывшегося в ящик стола.

– Вот, глядите! – Он бухнул на стол тяжелую книгу в кожаном переплете. – Здесь я записываю стихи, посвященные принцессе. Хотите, прочитаю?

– Нет! – поспешно воскликнула девушка.

– Да-да, конечно! – приободрила поэта фея.

– Как распускает вьющиеся косы летучий ветерок за прядью прядь и реет в них, стараясь вновь собрать и заплести их в жгут светловолосый, я вижу ясно, и в глаза мне осы любовные впиваются опять, и я мое сокровище искать бреду в слезах, обильных, словно розы[2], – с печальным видом прочитал романтичный юноша и обвел слушателей победным взором.

Марта молчала, удивленная донельзя трогательными строчками, вышедшими из-под пера этого напыщенного болвана. Белинда чуть не прослезилась от счастья и сладким голосом пропела:

– Продолжайте!

– Меж стройных жен, сияющих красой, она царит – одна во всей вселенной, и пред ее улыбкой несравненной бледнеют все, как звезды пред зарей, – уважил ее Руперт.

– Волшебно! – захлопала в ладоши фея. – Пожалуйста, еще!

– Нельзя представить, сколь щедра Природа и Небеса, ее не увидав, кто солнцем для меня навеки став, затмила все светила небосвода, – в упоении процитировал маркиз.

Фея, не сдержавшись, утерла слезинку и с ликованием шепнула:

– Марта, это тот, кто нам нужен!

– И вы еще сомневаетесь, что я ее люблю? – Спейси сердито шмыгнул орлиным носом.

– Что вы, ваши стихи развеяли все наши сомнения! – заверила его Белинда.