Осторожно, двери открываются

Он так трогательно обрадовался, что я улыбнулась.

– Теперь мне надо связаться с сестрой и выезжать домой, я свою часть сделки выполнила.

Я представила, как меня везут в тайный аэропорт, откуда могут вылетать только самолеты с особым разрешением. А может, раз уж мы в здании бывшего вокзала, здесь есть линия железнодорожных путей, по которой я отправлюсь за границу города в шикарном поезде с бархатными диванами, как в фильме «Убийство в Восточном экспрессе». Ну, только без убийств.

– Антон, сдай, пожалуйста, артефакт и иди займись чем-нибудь, ты все равно вечно тут полуночничаешь. Но если хочешь, можешь и домой ехать, – добродушно сказал Павел Сергеевич, усаживаясь за стол.

Хочет поговорить наедине, чтобы Антон не узнал секретиков про аэропорты и железнодорожные маршруты. Сейчас достанет из ящика телефон, по которому можно дозвониться куда угодно, и наберет для меня номер Евы. Я отлично провела здесь время, но всю жизнь, с тех самых пор, как ушел папа, я понимала, что такое долг. И сейчас он состоял в том, чтобы добраться домой.

Антон бросил на меня короткий взгляд, забрал артефакт и вышел.

– Ну, как вам у нас? – поинтересовался Павел Сергеевич.

Я немного напряглась: зачем время тянуть?

– Отлично, – бодро ответила я. – А теперь мне хотелось бы…

– Надеюсь, вы уже передумали уезжать? – Он спросил это как бы в шутку, но я напряглась окончательно. – Мы возьмем вас в постоянный штат, на зарплату. Вы и правда блестяще справились – Антон сказал, вы идеальный трюкач.

– Когда он такое сказал?

– После того как вы выручили его в саду Сен-Жермен. Он убежденный одиночка, вы, как я понимаю, тоже, – но, думаю, вы сработаетесь.

Каждый волосок на моем теле встал дыбом, как у взбешенных котов.

– Так, минутку. Что происходит? Мы же договорились.

– Я сказал «подумаю, чем я могу вам помочь». К сожалению, ничем.

Приехали. Он обыграл меня на моем собственном поле дипломатии. Казался таким добрячком, а сам… Я почувствовала себя салагой по сравнению с ним. Несчастной салагой, вынутой из воды. Но я вдохнула и выдохнула, как на работе, когда особенно упрямый клиент ни за что не хотел покупать то, что я продаю. Настойчивость творит чудеса. Главное – успокоиться.

– Я не планирую у вас работать, – мило улыбнувшись, сказала я. – Как я и сказала, мне надо домой. Но когда я окажусь там, буду с благодарностью вспоминать время, которое провела здесь. И особенно вас, Павел Сергеевич.

Ну, вроде складно получилось, голос не дрожал. Но Павел Сергеевич смотрел на меня с сочувствием, как на глупое дитя.

– Дело вот в чем… – задумчиво начал он. – Я надеялся, вы сами поймете и мне не придется быть гонцом с неприятной вестью, но… Уехать отсюда не получится. Как и связаться с вашей сестрой.

Я опустилась на прохладный, обитый кожей стул напротив его стола. Стул был величественный, как и все в этом кабинете.

– То, что вы просили, я принесла. – Голос все-таки дрогнул. – Дайте денег на билет до Кирова или еще как-нибудь меня туда доставьте. Я не хочу у вас работать.

Но он только улыбался – с сочувствием и полным нежеланием мне помочь. Не зря я вспоминала про злого колдуна, который в сказке велел мальчику принести три монеты.

– Поймите, я работаю здесь с основания Стражи, и впервые за все это время кто-то пришел с той стороны, – сказал он. – Мне нужно было присмотреться, испытать вас в деле.

Так, значит, вот что это было. Не услуга в обмен на услугу, а испытательный срок. Мысли лихорадочно метались. Любую игру можно выиграть, но для начала надо понять правила. Я продолжала в упор смотреть на него, и Павел Сергеевич медленно откинулся на спинку стула.

– Ну ладно. Хотите объяснений – будут. Но пусть то, что я вам скажу, останется между нами. Поклянитесь жизнью своей сестры.

– Клянусь, – сказала я, только бы понять наконец, что происходит.

– Покинуть это место в буквальном смысле невозможно.

– Ерунда.

– Отнюдь, хоть и мало кто здесь это понимает.

Он больше не казался добродушным – скорее зловещим. Идеальный мужчина в слишком красивом кабинете, углы которого терялись во тьме. Утром я поверила ему на слово – и вот расплата.

– Вы знали это еще утром. – Мой мозг ухватился за эту мысль и все не мог ее выпустить. – И обманули меня.

– Я посочувствовал вам. Вы были очень… выбиты из колеи своим появлением здесь, я хотел смягчить удар. А еще мне нужен трюкач. И вы доказали, что правда закрываете двери. Мало того: делаете это безошибочно и, похоже, не слабеете, используя свою силу. Надеюсь, за день вы поняли: тут не так уж плохо.

– «Тут» – это где?

Я думала, он скажет «в Петербурге», но он ответил по-другому:

– Если вы спросите у каждого в городе, каким был мир до того вечера, когда открылась первая дверь, мало кто сможет вам ответить. Мы все просто стараемся не зацикливаться на этом и жить дальше, но… Меня поставили руководить Стражей как раз поэтому: я точно знаю, что я что-то забыл. Другие не помнят и этого. Пусть так и останется. И я смутно помню, что до дверей мир был… Не таким. Интернет и современные телефоны не запрещали никаким указом, они просто исчезли.