Осторожно, двери закрываются

– Передай ей, пожалуйста, что я ей очень благодарна! Передай, что она замечательный учитель, замечательный классный руководитель.

Внутри Юли всё сжалось в маленький комочек. Она продолжала машинально улыбаться, но на глаза потихоньку наворачивались слёзы.

– Она тогда так неожиданно ушла на пенсию, передай ей, пожалуйста, привет от меня!

Раздался далёкий гудок – поезд уже приближался.

– Да, конечно, – ответила Юля, – я передам ей всё.

Что ещё она могла ответить? Пришёл поезд, Вика торопливо попрощалась и исчезла в толпе. А Юля вошла в вагон, замерла и больше не смогла сдерживать рыданий. Она плакала, как маленькая девочка, громко и навзрыд. Может, окружающие и оборачивались на неё, а может, и нет. Какая разница? Юля пообещала передать привет. Что она ещё могла ответить? Разве на перроне метро расскажешь, что её бабушка неожиданно ушла на пенсию из-за тяжёлой болезни, разве расскажешь за полминуты, что она уже никогда не сможет передать привет своей бабушке? А вокруг всё ещё были люди. Но и им ничего не расскажешь. Потому что метро – царство вечно спешащих. У каждого своя жизнь, свои цели и свой путь. И именно в метро встречаются те, кто в обычной жизни никогда бы не пересёкся. Ведь метро – это то самое загадочное, мистическое место, где сходятся и запутываются в узел все пути и дороги. Вот только большинство спешит настолько, что стремится как можно быстрее пробежать по этому перепутью, ничего не замечая вокруг. А кто-то замирает на секунду, может, на две, но потом продолжает двигаться по своему торопливому маршруту. Потому что у каждого своя дорога.

Юля никак не могла успокоиться. Она взглянула на Шуню, которого всё это время держала в руках. Ей было так больно и обидно, что захотелось выкинуть медвежонка куда подальше. Она вышла на первой же станции, посадила Шуню на скамейку, потом вернулась в вагон и поехала дальше.

Шуня сидел долго. Он сидел и смотрел на идущих мимо людей. Кто-то шёл с большими сумками, кто-то с пустыми руками; кто-то держал за руку детей, а у кого-то в руках был поводок собаки; кто-то на ходу смотрел в пол, кто-то в телефон, а кто-то с интересом разглядывал лица прохожих; кто-то был одет в пальто, по погоде, по-осеннему, а кто-то до сих пор расхаживал в шортах.

Наконец, мимо скамейки прошёл мужчина лет пятидесяти с огромным чехлом из-под виолончели. Он остановился напротив Шуни, взял его в руки и стал разглядывать.

– Наверное, тебя забыл какой-то ребёнок, – то ли сам с собой, то ли с Шуней начал тихонько разговаривать мужчина. – Какой ты потрёпанный. Твой хозяин, верно, тебя очень любит. И страшно расстроится, когда поймёт, что забыл тебя здесь. Надо отнести тебя на склад забытых вещей.

Мужчина, не выпуская Шуню из руки, пошёл дальше. Это был Семён Валерианович, музыкант уважаемого симфонического оркестра. Он уже много лет выступал в его составе на разных значимых концертах, собиравших полные залы интеллигентов, внимательно слушавших классическую музыку. Но музыкант всю жизнь больше всего любил иногда поиграть на своей виолончели в переходе между Чеховской и Тверской для обычных людей, шедших на работу или с работы. Там, где бессмертную музыку услышать мог каждый, кто случайно оказался рядом.

Семён Валерианович должен был быть на месте вовремя, а времени оставалось совсем немного. Тогда он решил сначала отработать эти несколько часов, а потом отвезти Шуню в бюро находок.

Музыкант пришёл в переход, как обычно разложил свою вещи, достал большую виолончель, раскрыл чехол, а рядом с ним посадил Шуню. И начал играть. Кто-то проходил мимо. Кто-то проходил мимо и бросал на ходу в чехол деньги. Но многие останавливались. На минуту, на две, на пять, на тридцать секунд: неважно. Они останавливались и с удовольствием слушали. Дети улыбались своим родителям, влюблённые крепче прижимались друг к другу, одинокие прохожие снимали на камеру, чтобы потом поделиться этой музыкой с теми, кто был им дорог.

Когда Семён Валерианович закончил играть очередную композицию, какая-то девочка лет пятнадцати подошла и положила в чехол пятидесятирублёвую купюру. Она уже собиралась пойти дальше, как вдруг музыкант сказал:

– Постой. Мне кажется знакомым твоё лицо. Я раньше нигде тебя не видел?

Девочка улыбнулась.

– Да. Мне очень-очень нравится, как Вы играете. Я часто езжу на метро и когда встречаю Вас, играющего на виолончели, всегда останавливаюсь и слушаю минуть десять. А потом оставляю немного денег и ухожу. Спасибо Вам за такую замечательную игру.

– Ну конечно же! – воскликнул Семён Валерианович. – Я тебя хорошо помню. Спасибо тебе за то, что слушаешь. Ведь именно для таких, как ты, я и играю. А многие говорят мне, что здесь я никому не нужен, что мог бы обойтись только концертной деятельностью. Значит, всё-таки они ошибаются! Всё-таки можно найти немного времени для прекрасного в этой вечной спешке московского метро!