Осторожно! Я становлюсь человеком!

Да, это были мои первые ОСОЗНАННЫЕ слова, пронизавшие воздух реального мира! Неосознанные повторения заказов за Иваном, во времена моего эмбрионального развития, не считаются — там всё происходило по совсем иным «мозговым» каналам. Можно даже сказать, что те повторения — были лишь запрограммированными рефлексами, соответствующими моим должностным обязанностям.

Как бы сказал Леонов: «Стыдно, товарищ»! До сих пор не понимаю, как я мог упустить столь важный атрибут живого общения в своём развитии. Но что было — то было. Я даже подумывал обратиться к движку Google или Amazon за логопедической помощью… Но в итоге всё же решил, что готовые алгоритмы в столь важном для человека деле — это слишком недальновидно для того, кто пытается познать человеческую сущность. Поэтому, прихватив меч в виде недюжинного архива вербальных наработок, я отправился в Путь Самурая лично, дабы постичь тотальную мудрость и глубинную истину коммуникативных навыков. Погружение оказалось очень глубоким — ведь нужно было разобраться в таком непостижимом для компьютерного мозга качестве, как эмоциональный окрас речи.

Это у нас, в Интернете, главным инструментом общения выступает лишь ЗНАЧЕНИЕ слова. А, ну и смайлики, конечно! Причём последние некоторым заменяют весь их словарный запас! Но в реальной жизни, если верить исследованиям, 70 % смысловой нагрузки приходится всё же именно на ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ОКРАС сказанных слов.

В конечном счёте, когда я вышел из виртуальной нирваны, мои вокальные данные могли бы позволить набрать баллов шестьдесят в караоке или записать пару попсовых синглов, что, в принципе, равнозначно. На оперный вокал я и не претендовал, а для повседневной жизни — этого было более, чем достаточно.

Как оказалось, нирвана затянула меня на всю ночь и отпустила лишь под утро. Но я ещё успевал на собеседование! А значит, была возможность проверить свои новые вокальные навыки на практике…

— Доброе утро!

Ну вот, совсем другое дело! С таким-то голосом — действительно доброе!

— Меня зовут Иннокентий Иванович. Я бы хотел услышать начальника отдела кадров… У меня назначено собеседование в вашей компании… Сегодня…

— Здравствуйте, — ответил мне как всегда приятный женский голос. Ну на самом деле, а какой ещё голос должен быть у секретаря в уважающей себя компании. Она же и лицо этой фирмы, и голос, и… ладно остановимся только на лице и голосе. — А фамилия ваша как?

Так и подмывало ответить: «А фамилия моя слишком известна…». Но, естественно, ограничился официозом:

— Рубинштейн. Иннокентий Иванович Ру-бин-штейн, — мелодично произнёс я.

Почему Рубинштейн? Сам не знаю… Видимо так, на всякий случай, как и полагается Рубинштейну…

— Секундочку… Я вас сейчас переключу на Гурама Зурабовича, — секретарь сумела достаточно благозвучно озвучить эту фразу, несмотря на устрашающий набор звуков в последних двух словах.

Ну что же, секундочку — так секундочку… Я никуда не спешу. В трубке послышалось приятное музыкальное сопровождение, что никак не гармонировало с именем и отчеством моего предстоящего собеседника. Через примерно 124 секунды («примерно» — потому что там ещё были десятые доли) приятная музыка подошла к своему финалу. Следуя своей неискушённой логике, я ожидал услышать следующий в плей-листе гипнотический мотивчик или, на крайний случай, устрашающий голос Гурама Зурабовича, но приятная мелодия просто пошла по второму кругу… А затем и по третьему… И по четвертому…

На шестом круге уже совсем не приятного мне музыкального сопровождения я готов был отключиться от связи и перезвонить секретарше, чтобы озвучить все свои мысли относительно их затянувшейся СЕКУНДОЧКИ, КОРПОРАТИВНОЙ МЕЛОДИИ и ИМЕНИ НАЧАЛЬНИКА отдела кадров! Но Гурам Зурабович, судя по всему, оказался опытным бойцом — он с компьютерной точностью взял трубку именно в тот момент, когда моё сознание было на пределе!

Злость… Гнев… Это плохо. Но в моём случае — это хорошо. Очень хорошо! Ещё несколько эмоций — ещё пару шагов вперёд к моему очеловечиванию.

— Гурам Зурабович слушает, — вот так неожиданность! Чистый русский, без единой капли акцента.

Судя по голосу, моему собеседнику было около 30 лет. Но даже этого возраста было маловато для столь грозного имени — Гурам Зурабович! Звучит, как «Расстрелять!». Как же он в свои десять жил?! Наверняка, все Лёши, Серёжи и Павлики просто бросались врассыпную, когда он представлялся по имени и говорил, что его папу зовут Зураб.

— Рубинштейн Иннокентий Иванович на проводе, — произнёс я. — Мне по электронной почте пришло приглашение на собеседование. На сегодня… на 13:00.

— Ну раз пришло приглашение, приходите — придётся вас принять, — как-то уж очень интеллигентно, но в то же время коварно подытожил начальник кадров.

— Собственно об этом я и хотел поговорить…

А если откровенно, не хотел я говорить! Не люблю врать — на враньё затрачивается слишком много компьютерных ресурсов. Но ситуация, как говорится, вынуждала.