Осторожно! Маша!

- Не перебивай старших. С Катей я расстался и ни с кем не встречаюсь. Я в состоянии прожить без женщины пару месяцев, но в будущее мы заглядывать не будем. Ты будешь слушать меня, потому что я главный и старше, ясно?

- И что приставать даже не будешь? Ну тискать там и все такое?

- У тебя собака только что наделала кучу, иди и убирай, - Маша топает ногой, но все же идет убирать за собакой. С кислой миной подходит ко мне и вручает пакет.

- И зачем мне это?

- Ты же у нас главный, вот и реши куда это деть.

- Выбрось в мусорный бак.

Маша уходит вперед, выбрасывает пакет и возвращается ко мне.

- А почему ты меня не хочешь? Зачем ждать два месяца, я же все равно не девственница.

- Да ладно? Мне проверить?

- Проверяй. Там глядишь и во вкус войдешь, а то, что получается, тебя все равно обвинят в том, что ты со мной спал, а так хоть будет за что получать обвинения.

- Какая твоя любимая поза?

- Звезды, - недолго думая, ляпнула звезда по имени Маша.

- Ну, хоть бы бревна сказала, так бы было правдоподобнее. Давай шуруй домой.

- Хорошо, но только с тобой. Я приглашаю тебя к себе, ты мне там какие-то уроки обещал.

- Ты плохо себя ведешь.

- Вот и накажи меня. Жуля, ко мне!

* * *

Чувствую себя подростком, боявшимся, что скоро придут родители, Маша моет собаку, а я почему-то за этим наблюдаю.

- Подай, пожалуйста, простыню с верхней полки.

- Держи, - Маша вытирает собаку, изредка поглядывая на меня.

- Нравится?

- Ты или собака?

- Нужно ответить просто да, тормоз. Пойдем на кухню, я что-нибудь вкусное приготовлю, десерт какой-нибудь хочешь?

- Нет.

- А я приготовлю на вечер. Пока будет готовиться мы начнем наши уроки.

- Маш, ты просто неподражаема.

- Я знаю. Если не хочешь со мной на кухню, можешь пройтись по дому.

- Обязательно.

- Пойдем ням-ням, Жулик, - собака тут же следует за своей хозяйкой.

Иду вслед за Машей, но останавливаюсь в гостиной. Папа- врач, мачеха-домохозяйка, что-то уж слишком шикарный дом даже для хорошего врача. Сразу видно в доме женскую руку, чувствуется тот самый уют, о котором твердила Маша. В гостиной только одна фотография, на которой двое детей, лет шести, в обнимку. Судя по всему, это и есть те самые двойняшки. Девчонка имеет просто кукольную внешность, такие появляются на обложках глянцевых журналов.

- Что, на детей потянуло, Александр Вадимович, точно, вы же педофил-фингалофил.

- Точно, ты давно не получала в нос. В конце концов, за диарею с недочленом ты еще мало получила.

- Кстати, о втором, я вот о чем подумала, что-то вы темните, Александр Вадимович. Вам бы доказать, что у вас там не макаронина, а вы все в девственника играете, может у вас реально все там так плохо?

- Машка, неужели ты думаешь, что я на это поведусь? Вот в этом и есть наша разница. В двадцать я бы точно спустил штаны и трахнул бы тебя на этом милом белом диванчике, но я чуть-чуть поумнел. Так что терпи, кошечка моя.

- А спорим ты это сделаешь раньше, чем через два месяца.

- Будешь много говорить, конечно, сделаю ЭТО хоть завтра, но не с тобой.

- Гад. Пойдем на кухню, я быстро наколдую десерт, а потом пойдем в мою спальню.

- Мне стоит опасаться за мою честь?

- Ой, да чего ты пристал, нужен ты мне больно. У меня вон Вадик есть, бери не хочу.

* * *

Как только Маша сделала какой-то десерт и поставила в холодильник, мы тут же поднялись наверх. Я ожидал увидеть что-то в приторно-розовом цвете, но все оказалось значительно лучше. Правда тоже весьма специфично- все белое, много бабских штучек, мольберт и прочая фигня.

- Ты снова меня будешь рисовать?

- Если будешь хорошо себя вести, то нарисую тебя с хорошим низом.

- Даже так. Ладно, Мария Сергеевна, чем вы предлагает заняться?

- Какими-то важными уроками, которые вы предлагали у себя дома.

- Будем учиться, ну ладно. Неси сюда бумагу и ножницы.

- Туалетную?

- Да. Сначала я тебя порежу, а потом буду протирать туалетной бумагой следы преступления. Не тупи, дай обычную бумагу.

- Я всерьез стала тебя опасаться.

- Ну наконец-то! Неси давай.

Маша открывает ящик и достает оттуда нужные атрибуты, подает их мне и смотрит на меня с таким предвкушением, что мне реально становится смешно. Присаживаемся оба на кровать.

- А теперь учись, дочь моя. Берем бумагу, складываем раз, еще раз и еще раз. Теперь вырезаем то, что хотим, можно конечно сразу нарисовать карандашиком узоры, а потом вырезать, но можно и так. Внимательно смотри, Машуня. Аккуратно вырезаем и вуаля разворачиваем. Получилась вот такая красота, - кладу снежинку Маше на колени. – Все запомнила, Мария Сергеевна? Это снежинка, если ты не поняла.

Маша выхватывает из моих рук ножницы и щелкает туда-сюда.

- Поняла, Александр Вадимович, что сегодня вы даже без макаронины останетесь. Я четко решила вам ее отрезать. Мне лупу взять или так увижу?

Выхватываю из Машиных рук ножницы и кидаю их на пол.

- Вы наказаны, Мария Сергеевна. Раздевайтесь.

- Разбежалась.

- Ладно, я тебе помогу, Машенька. Вставай с кровати и делай так, как я говорю, без шуток, - Маша встает с кровати и смотрит на меня с улыбкой. – У тебя матрас твердый или мягкий, если прыгать?

- Эмм... не знаю, а какой нужен?