Осторожно! Маша!

- Нечего здесь обдумывать. Думай о хорошем. Сережа с Ксюшей тебя поддержат. Пусть Стрельников сделает это в своей манере, но ты же знаешь своего папу. А будущий папа, я его не знаю конечно, но ведь ему не восемнадцать лет, он старше, и вы со всем справитесь. Посмотри на это с другой стороны. Будешь молодой женщиной, а у тебя уже взрослые дети. В этом тоже есть плюс. Маш, ты меня слышишь?

- Слышу. Я в порядке. Оставь меня, пожалуйста, одну.

- Хорошо. Кнопка рядом, только, пожалуйста, позвони сама будущему папе, не тяни. Все будет хорошо.

- Спасибо.

Как только дверь за Алиной закрывается, я понимаю, что жутко устала, ощущение как будто мне и вправду что-то вкололи. Беру телефон и просто выключаю. Не хочу никому и ничего объяснять, меня не поймут, да я и сама себя не понимаю и что делать дальше и подавно не знаю. Кладу обратно телефон, ложусь на бок, свернувшись в клубок и только сейчас окончательно понимаю, что это конец. Саша мне этого не простит. Кладу руку на живот, легонько поглаживаю и вновь закрываю глаза.

- Нам надо поспать. А там может все и обойдется, и папа нас простит. Мой папа и твой папа.

* * *

Я точно сплю, но меня так приятно гладят по голове, что кажется я в раю. Просыпаться не хочу, но знаю, что этот кто-то по мою душу. Даже с закрытыми глазами я понимаю, что рано или поздно мне придется со всеми поговорить. Поворачиваюсь к двери и открываю глаза. Папа. Не знаю, что хуже, разговор с ним или с Сашей. Наверное, все же со вторым.

- Привет, - чуть охрипшим голосом произносит папа. – Вот видишь, что получается, когда у тебя есть дочь. Мой тебе совет, Машка, договорись там с кем-то наверху, чтобы это был сын, - и все, меня снова накрывает слезами.

- Я не знаю, как так получилось… не знаю.

- Представь себе я знаю, как это получилось, могу даже рассказать. Ты чего, реветь удумала? Прекрати. Все же обошлось или я еще чего-то не знаю?

- Я сама уже ничего не знаю. Кому еще Алина растрепала, что со мной?

- Знаешь что, не перебарщивай. Тебе должно быть стыдно. На часах пять вечера, ты бы и дальше молчала? Как это называется?

- Я хотела побыть одна.

- Так не делают, Маша! Ты почему не брала трубку? Мне даже позвонил твой Краснов.

- О, Господи, что ты ему сказал?

- Что ты находишься здесь. Что же еще?

- Не надо было. Не надо!

- Я не понял, он против беременности? Маша?!

- Нет. Я не знаю.

- Что значит не знаю? Ты можешь что-то толковое сказать? Что такого случилось, что ты не пожелала ни с кем общаться?

- Ничего. Саша не знает о беременности, впрочем, как и я не знала до сегодняшнего дня. И мне страшно, папа, страшно, что он обвинит меня в том, что я специально все это сделала. Страшно, что бросит меня. А я не хочу без него, не хочу, понимаешь?

- Господи, у тебя совсем мозги отшибло? С чего ты решила, что он тебя бросит и будет против? Плясать конечно не будет- это точно. Вряд ли какой-нибудь мужик бы радовался столь неожиданной новости, но, Маша, он взрослый и не такой уж и козел кем ты его сейчас представляешь, понимаешь? Он мне позвонил потому что ты трубку не брала! Осознаешь это? Мне позвонил! А мы с ним совсем не друзья, как бы ни старались быть вежливыми друг с другом при встрече. Прекрати себя накручивать, даже не поговорив с ним ни о чем.

- Он не поймет. Не поймет…

- Я даже не буду это слушать, еще одна такая глупость, и я вылью на тебя стакан воды и не посмотрю, что ты не совсем здоровая и беременная, - папа берет меня за руку и без тени шутки произносит. - Маш, чтобы ни случилось и как бы ни отреагировал Краснов, ты же должна понимать, что у тебя есть мы.

- Пап, пожалуйста, только не приставай к нему, не дави, прошу тебя. Вообще ничего ему не говори, умоляю тебя. Если не захочет, значит это его решение. Обещаешь?

- А я не собирался. Это действительно его дело. Еще ни на одного мужика давить и получать взамен что-то хорошее не получалось. А теперь скажи мне, как ты себя чувствуешь? Ну кроме того, что ты примерила роль беременной истерички.

- Не знаю, пап. Вроде бы ничего не болит.

- Ты хорошо поняла, что сказала тебе Алина?

- Да. Пап, я думала ты убьешь Сашу за то, что я беременна, а ты почти спокоен. Почему?

- Я не спокоен. Еще полчаса назад я мечтал ему накостылять за то, что он тебя обрюхатил, а сейчас немного утихло.

- Почему?

- Не спрашивай. Пусть это будет мужской солидарностью. Отдыхай, сейчас к тебе должен уже приехать Саша. И, пожалуйста, не нервничай. Договорились?

- Договорились.

- И прекрати лить слезы, - киваю в ответ. Папа берет телефон, кого-то набирает и тихо прикрывает за собой дверь.

Кажется, все не так страшно, если уж папа меня простил, то не все потеряно. Я даже не успела больше ни о чем подумать, как дверь вновь открывается и в палату снова входят, только уже не папа, а Саша.

* * *